Очарованная его искренностью, не в силах понять, как такой
добрый и заботливый старик может быть источником какой-то «проблемы», Диана
глотнула шампанского, ожидая продолжения, но Коулу, казалось, было достаточно
просто наблюдать за ней.
— Продолжайте, — попросила она, — пока мне кажется, что ваш
дядя в последнюю очередь способен представлять для вас «проблему».
— Он считает, что решает проблему, а не создает ее.
— Ничего не понимаю! Даже если бы я не выпила сегодня
столько, я все равно ничего бы не поняла.
— Только потому, что я не рассказал вам всей правды: после
того как я окончил колледж, мой дядя отдал мне все сбережения, а затем одолжил
для меня еще двести тысяч долларов — чтобы я мог открыть собственное дело.
Естественно, я настоял, чтобы ссуда была оформлена по всем правилам, и сделал
дядю полноправным партнером.
Насколько припоминала Диана, когда-то в «Тайм» говорилось о
поразительных успехах Коула Гаррисона в бизнесе, упоминалось, что его капитал
превышает пять миллиардов долларов.
— Полагаю, вы вернули ссуду? — спросила Она. Коул кивнул:
— Да, вернул — вместе с процентами, подсчитанными еще в то
время, как указывалось в документах. — Кривая улыбка смягчила его словно
высеченные из гранита черты. — Мой дядя славится феноменальной скупостью, и
потому его желание рискнуть всеми своими деньгами, чтобы финансировать мой
план, кажется еще более удивительным. Чтобы не быть голословным, скажу, что,
несмотря на богатство, Кэл до сих пор собирает купоны из газет, еще ведет
ожесточенную борьбу с компаниями коммунальных услуг за каждый счет, по-прежнему
покупает одежду в «Монтгомери». Эта причуда дяди достигает таких размеров, что
если телефонная станция отключает его телефон на несколько часов, а это
случается несколько раз в году, Кэл пропорционально урезает оплату.
— А я и не подозревала, что такое возможно, — подавленно
заметила Диана.
— Возможно, — сухо подтвердил Коул. — Но тогда компания
отключит ваш телефон — и будет ждать, пока вы не заплатите.
Диана улыбнулась красочному описанию упрямого старика:
— Я по-прежнему не понимаю, при чем тут ваша «проблема».
— Дело в том, что Кэл является полноправным партнером моего
предприятия, а я, обязанный своим нынешним успехом его былой моральной и
финансовой поддержке, так и не решился оскорбить его, попросив подписать отказ
от партнерства — даже после того, как выплатил ссуду с процентами. Кроме того,
я доверял ему всю жизнь, мне и в голову не приходило, что он откажется отдать
мне свои акции, когда я попрошу об этом, а тем более завещает их кому-нибудь
другому.
Диана мгновенно поняла катастрофические последствия этого
поступка, но отказывалась верить, что дядюшка Коула способен на такое
коварство.
— Вы официально просили его передать вам свою часть акций?
— Да.
— И что же? Мрачная улыбка изогнула губы Коула.
— И он согласился, но заметил, что я обязан уладить ради
него небольшое дело — прежде чем он отдаст мне акции моей же компании.
— Что это за проблема?
— Бессмертие.
Диана задохнулась, не зная, плакать ей или смеяться:
— Бессмертие?!
— Вот именно. Похоже, за последние шесть-семь лет, едва ему
стукнуло семьдесят и он стал понемногу сдавать, дядя Кэлвин испытывает
непреодолимое желание обессмертить себя, оставив на этом свете выводок
потомков. Но беда в том, что, кроме меня, у него остался всего один близкий
родственник, мой двоюродный брат. Тревис женился на некой Илейн, оба они очень
милые, но ничем не примечательные люди. У них двое детей, которых нельзя даже
назвать милыми, и Кэл не возлагает особых надежд ни на одного из отпрысков.
Потому дядюшка хочет, чтобы я женился, произвел на свет умных и здоровых
детишек, и нашему роду не грозило бы угасание.
Еще не в силах поверить услышанному, Диана произнесла:
— А если вы откажетесь, что тогда?
— Тогда он завещает свою половину моей корпорации детям
Илейн и Тревиса — Донне-Джин и Теду, которые сейчас учатся в колледже. — Он
отпил из своего бокала, словно желая смыть противный привкус последних слов. —
В этом случае Илейн и Тревис станут моими деловыми партнерами, и у них окажется
столько акций, что они смогут контролировать компанию, пока Донна-Джин и Тед не
достигнут совершеннолетия. Тревис уже работает на меня — он возглавляет отдел
исследований и разработок «Объединенных предприятий». Он преданный служащий, но
у него не хватит ни мозгов, ни воображения, чтобы управлять корпорацией, даже
если бы я и хотел этого, а я решительно против! Детям же недостает преданности
Тревиса и к тому же здравого смысла и доброты своей матери. Откровенно говоря,
это жадные, эгоистичные интриганы, которые уже сейчас планируют, как потратят
мои деньги, когда доберутся до них.
Диана с беспомощной улыбкой размышляла над его
затруднительным положением: Коул Гаррисон, непобедимый делец, лев Уолл-стрит,
был в точном соответствии с пословицей обведен вокруг пальца болезненным
престарелым дядюшкой — вероятно, уже выжившим из ума.
— Бедняга Кэл, — с мягким смешком заметила она. — Как не
посочувствовать человеку! Один из внучатых племянников начисто лишен деловых
качеств, зато у него есть жена и дети. Другой племянник — блестящий
предприниматель, но без жены и детей…
— И без малейшей охоты иметь то или другое, — добавил Коул,
выказывая свое отношение к происходящему. Удовлетворенный тем, что Диана поняла
всю сложность ситуации, он поднял бокал в сардоническом тосте, восхваляющем ее
проницательность.
Его недвусмысленное желание оставаться не только одиноким,
но и бездетным на миг прошло для Дианы незамеченным — она забавлялась искренним
раздражением Коула.
— Похоже, и вы оказались в чрезвычайно щекотливом положении,
— с улыбкой заметила она.
— И кажется, вы находите это забавным?
— Ну, вы и сами должны признать, что это несколько… нелепо,
— неуверенно произнесла Диана.
— Только самую малость, — мрачно подтвердил он.
— Дело в том, — продолжала она, не в состоянии сдержать
усмешку, — что в наивных старых романах к браку обычно принуждают героиню. Но я
никогда не слышала, чтобы в такую переделку попадал герой.
— Если вы хотели развеселить меня, это вам не удалось, — с
горечью возразил Коул.
Он выглядел таким раздосадованным, услышав о своем
«негероическом» положении, что Диана отвернулась, пряча усмешку. Прошло
несколько минут, прежде чем она подавила взрыв веселья и наконец поняла, какой
дерзкий и оскорбительный выход он предлагал.
