— В Далласе она сообщила мне то же самое. Ты же знаешь, я
при малейшей возможности стараюсь устраивать интервью с твоими родственниками.
Для них можно создать серию передач с демонстрацией подготовки к следующим
колоссальным проектам — такие программы всегда пользуются успехом, но когда
дело доходит до ток-шоу и личных интервью, зрители хотят видеть именно тебя.
— Жаль, что ты не в силах повлиять на их мнение.
— Измени свой облик, и тогда я попробую что-нибудь сделать,
— с усмешкой отозвалась Синди. — Стань безобразной, растолстей. Веди себя
заносчиво, агрессивно, грубо. Публика мгновенно заметит это, и ты лишишься
популярности.
— Благодарю за помощь, — подытожила Диана.
— Чем тут поможешь, если ты превратилась в икону? Разве я
виновата, что зрители считают тебя идолом, «американской богиней домашнего
очага»?
Услышав последнее выражение, Диана состроила комичную
гримасу, которую переняла у комментатора Си-би-эс во время прошлогоднего
интервью.
— Только никому не говори, что за последние два года у меня
не нашлось времени приготовить настоящий домашний обед, ладно? Или о том, что
мне приходится платить дизайнеру интерьеров, чтобы привести в порядок квартиру,
потому что я слишком занята работой.
— Такое признание из меня не вырвут и клещами, — пошутила
Синди, а затем погрустнела. Сдвинув в сторону косметику, Синди присела на край
стола и вдруг произнесла твердо и серьезно:
— Диана, подобные шутки от тебя я слышала уже не раз, и это
все сильнее тревожит меня. Когда ты только занялась журналом, перед тобой
лежало необозримое поле деятельности, но в последние два года ситуация резко
изменилась. Знаю, незачем снова напоминать тебе, сколько у нас конкурентов, кто
за ними стоит или на что они готовы, лишь бы вытеснить «Красивую жизнь» вместе
с тобой. Крупнейшие издательства выпускают журналы и книги и пытаются создать
собственные «иконы».
Стоит им обнаружить у тебя хотя бы одно уязвимое место, и
они в клочья разнесут и тебя, и весь фостеровский идеал женщины, раззвонив о
твоем «пороке» в средствах массовой информации. Какими бы изобретательными и
талантливыми ни были твоя мать, бабушка и все сотрудники журнала, именно тебя
американки считают идеалом.
Понимаю, ты переутомилась и к тому же не любишь смешивать
свою частную жизнь с бизнесом, но до тех пор, пока вы с Дэном Пенвортом не
поженитесь и не обзаведетесь своим домом, отделанным согласно рекомендациям
нашего журнала, ты не вправе даже позволить себе шутить о своем недостатке
любви к семейному уюту.
Диана вскинула голову, с трудом сдерживая досаду:
— Я — глава большой корпорации, которая продолжает
развиваться. У меня просто не может быть времени на собственноручную роспись
обоев.
Ошеломленная рыданием, прорвавшимся в голосе Дианы, Синди
впервые осознала: Диана, которая всегда казалась воплощением жизнерадостности,
оптимизма и сдержанности, на самом деле доведена до крайности. И неудивительно,
если вспомнить, какая ответственность лежит на ее плечах. Ее режим практически
исключал всякую личную жизнь, жениху же приходилось вот уже два года терпеливо
ждать свадьбы с олицетворением фостеровского идеала.
— Прости, — мягко произнесла Синди. — Напрасно я расстроила
тебя. Может, что-нибудь принести? Как насчет кофе?
— Спасибо, — ответила Диана с грустной улыбкой. — С
удовольствием выпью чашечку.
Синди вышла, закрыв за собой дверь, а Диана повернулась в
кресле. Увидев себя в зеркале, она покачала головой, дивясь капризам судьбы.
— Скажи хоть что-нибудь, — тихо попросила она отражение. —
Как же это случилось с такой милой девочкой?
Женщина в зеркале лишь печально улыбнулась. Скоропостижная
смерть отца от инфаркта восемь лет назад заставила ее рискнуть и пойти на
многочисленные жертвы, чтобы сохранить семью. Благодаря своевременному решению
и удаче скромные надежды семьи сбылись. Вероятно, не обошлось и без помощи
Роберта Фостера с небес.
После похорон поверенный отца представил отчет об истинном
состоянии финансов, и только Диана смогла понять значение его слов: когда долги
отца будут выплачены, у семьи останется лишь дом, в котором она живет, и
обстановка.
В отчаянной попытке спасти от разорения близких Диана решила
превратить своеобразный уклад семьи в доходное дело. Каким-то образом она
ухитрилась получить ценные рекомендации, составить бизнес-план и занять
необходимые для начала деньги. В конце концов она сумела преобразить уникальный
образ жизни своих родных в многомиллионный бизнес.
Глава 12
Стоя перед темно-серой мраморной раковиной и глядя на себя в
зеркало, Коул брился, прислушиваясь к телевизионной программе новостей. В
кабинете, рядом со спальней, большой телеэкран в стене был прикрыт раздвижной
панелью.
Открытый и собранный для поездки в Лос-Анджелес чемодан
лежал на постели, Мишель смешивала коктейли в столовой. Комментатор Си-эн-эн
представил гостью, у которой намеревался взять интервью:
— За годы, прошедшие с тех пор, как Диана Фостер задумала и
превратила семейное хобби в бизнес, она стала не только издателем журнала
«Красивая жизнь», но и президентом процветающей хьюстонской корпорации, которая
под ее руководством охватила самые различные отрасли, в том числе телевидение,
а также производство и сбыт «Фостеровских товаров для дома»— набора натуральных
чистящих средств.
Коул как раз смывал с лица пену, когда услышал имя гостьи
шоу, и решил, что произошло чистейшее совпадение, но когда комментатор упомянул
про Хьюстон, Коул выпрямился и схватил полотенце. Смахнув остатки пены с лица,
он широкими шагами вошел в кабинет и остановился перед телевизором.
Улыбка удовольствия и недоверия медленно возникла у него на
лице, когда он увидел на экране прелестное лицо Дианы Фостер. Тем временем
ведущий шоу продолжал излагать зрителям ее биографию:
— В последние два года Диана появлялась на обложках журналов
«Люди» и «Деловая женщина». Статьи о ней публиковались в различных газетах — от
«Нью-Йорк тайме» до «Стар». В «Деловой женщине» ее назвали «образцом того,
какой может — и должна — быть женщина на руководящем посту». «Космополитен»
упоминал о ней в пространной публикации, озаглавленной «Соблазнительные,
сообразительные и смелые женщины». — Ведущий повернулся к гостье:
— Диана, один из комментаторов окрестил вас «верховной
жрицей домашнего уюта и красоты». Как вы отнеслись к такому титулу?
Она рассмеялась — этот негромкий мелодичный смех Коул помнил
еще с юности. Несмотря на долгие годы, минувшие с тех пор, ее искренний взгляд
и сияющая улыбка словно согрели Коула.
