— Ты должна помочь мне, дорогая! Делай только то, что я
скажу, и не задавай вопросов. Вот увидишь, игра стоит свеч…
Глава 10
Даллас, 1996 год
— Добрый день, мистер Гаррисон, примите мои поздравления, —
произнес охранник, когда лимузин Коула вплыл в главные ворота ухоженной
территории компании «Объединенные предприятия» площадью пятьдесят акров,
расположенной неподалеку от «Э-Системс» Росса Перо.
Четырехрядное шоссе извивалось по невысоким округлым холмам
среди деревьев, тянулось мимо массивного фонтана и искусственного озера. В
хорошую погоду служащие, работавшие в семи вытянутых корпусах с зеркальными
окнами, соединенных закрытыми переходами, часто собирались у фонтана в
обеденный перерыв.
Лимузин плавно скользнул мимо одного из административных
корпусов и здания исследовательской лаборатории, к которому торопливо шагали
трое мужчин в белых халатах, увлеченных бурным спором. Наконец автомобиль
затормозил перед входом с лаконичной табличкой «Дирекция».
— Поздравляю, мистер Гаррисон, — произнесла секретарь, едва
Коул вышел из лифта на шестом этаже.
Коул ответил коротким, деловитым кивком и прошел через
приемную, отделенную от кабинетов стеной с тиковыми панелями и эмблемой
корпорации на них. Посетители наслаждались роскошью и комфортом бледно-зеленых
кожаных диванов, окруженных пушистыми восточными коврами, изящных столиков
розового дерева и оригинальных вещиц, инкрустированных перламутром или
отделанных бронзой.
Не замечая сдержанной роскоши приемной, Коул повернул
направо и зашагал по устланному ковром коридору к своему кабинету, смутно
осознавая, что вокруг стоит непривычная тишина.
Когда Коул проходил через конференц-зал, его остановил глава
отдела по связям с общественностью Дик Роуз:
— Коул, ты не мог бы зайти к нам на минутку? Едва Коул
шагнул в многолюдную комнату, раздались громкие хлопки открываемых бутылок
шампанского и сорок служащих разразились аплодисментами в честь последней
сделки корпорации — приобретения прибыльной электронной фирмы с щедрыми
правительственными контрактами и новым компьютерным чипом, проходившим
испытания. Компания «Кушман электроникс», принадлежащая двум братьям, Кендоллу
и Прентису Кушман, была предметом притязаний сразу нескольких крупных фирм, и
битва, широко освещаемая прессой, оказалась жестокой и кровопролитной. Сегодня
«Объединенные предприятия» праздновали победу, а средства массовой информации
словно обезумели от этой новости.
— Поздравляем, Коул, — произнес ревизор компании Корбин
Дрисколл, вкладывая бокал шампанского в ладонь Коула.
— Речь! — выкрикнул Дик Роуз. — Мы требуем речь! — настаивал
он шутливым тоном человека, который считает своим долгом сделать так, чтобы все
чувствовали себя свободно и происходящее представлялось в розовом свете, но при
этом слишком много пьет. У него в голосе особенно отчетливо слышалась фальшивая
нотка, поскольку дружеских отношений между дирекцией и рекламным отделом
корпорации попросту не существовало.
Коул нетерпеливо взглянул на него, смягчился и выдал «речь».
— Леди и джентльмены, — объявил он с короткой заученной
улыбкой, — мы только что потратили сто пятьдесят миллионов долларов на
приобретение компании, которая не будет стоить и половины этой суммы, если мы
не выведем на рынок новый компьютерный чип. Предлагаю всем вам обдумать способы
свести до минимума наши потери, если таковое произойдет.
— А я надеялся на речь, которую можно было бы процитировать
в прессе, — заметил Роуз. — Мой телефон еще никогда так не раскалялся от
звонков — с тех самых пор, как два часа назад было сделано объявление.
— Сочинение выигрышных цитат для средств массовой информации
— твоя работа, Дик, а не моя, — возразил Коул, повернулся и направился к себе в
кабинет, оставив Дика Роуза сникшим от такого выговора, а остальных сотрудников
— слегка приунывшими.
Вскоре толпа рассеялась, и в конференц-зале задержались
только Роуз, его новая заместительница Глория Куигли и Корбин Дрисколл.
Первой заговорила Глория. Высокая, белокурая, эффектная, в
свои тридцать лет она была самым молодым, лишь недавно получившим назначение
членом дирекции компании.
— Какая досада! — с раздраженным вздохом проговорила она. —
Уолл-стрит гудит, как улей, потому что «Объединенные предприятия» отбили
компанию Кушманов у международной корпорации Мэтта Фаррела и других крупных
соперников. Мы пребываем в состоянии эйфории, младший персонал чуть не лопается
от гордости, обслуга, вероятно, танцует джигу, — продолжала она, — а человеку,
который руководил операцией, похоже, на все наплевать!
— Ты ошибаешься, — возразил Дик Роуз. — Вот проработаешь
здесь полгода и поймешь: несколько минут назад ты лицезрела Коула Гаррисона в
состоянии глубокого удовлетворения. Признаться, таким счастливым я его еще
никогда не видел.
Глория недоверчиво оглядела мужчин:
— Как же он выглядит, когда недоволен? Корбин Дрисколл
покачал головой:
— Лучше бы тебе этого не знать.
— Он не может быть так страшен, — не сдавалась Глория.
— Ты считаешь? — насмешливо откликнулся Корбин и указал на
свои густые, безукоризненно уложенные седые волосы. — Два года назад, когда я
только начал работать с Коулом, у меня не было ни одного седого волоска. — Его
собеседники рассмеялись, а Корбин добавил:
— Щедрое, соблазнительное жалованье и прочие блага имеют
свою обратную сторону.
— Какую? — поинтересовалась Глория.
— Например, телефонные разговоры в полночь — только потому,
что у Коула возникла новая идея и он желает, чтобы его служащие воплотили ее в
жизнь, — объяснил Дик Роуз.
— Тебе не мешает научиться укладывать чемодан и успевать на
самолет, когда о поездке сообщают за час до вылета — да еще в выходной день, —
добавил Корбин. — Для наших сотрудников не существует ни часов, ни календарей.
— В выходной день? — в притворном ужасе воскликнула Глория.
— Мне придется отключать автоответчик начиная с пятницы!
— Хорошо, что ты напомнила, — перебил Роуз с кривой
усмешкой, полез в карман и вытащил небольшой черный предмет. — Вот тебе подарок
— заменитель автоответчика и свидетельство того, что ты занимаешь здесь весьма
высокий пост.
Глория машинально подставила ладонь, и Роуз положил на нее
пейджер.
— Добро пожаловать в «Объединенные предприятия», — сухо
произнес он. — Если ты не лишена сообразительности, то не расстанешься с ним ни
на секунду — ни днем, ни ночью.
