— Ну ладно, придется открыть тебе тайну: пару лет назад
Диана упала с лошади и с тех пор боится ездить верхом.
— Знаю.
Всеми силами стараясь придерживаться истины, Кори
продолжала:
— А Коул считает, что ей надо преодолеть страх. Но ты ведь
знаешь Диану: ей не нравится, когда кто-нибудь видит, как она нервничает или
боится…
Наконец прозрев, Спенс улыбнулся.
— Диана берет частные уроки верховой езды! — пришел он к
приемлемому, пусть даже и неправильному выводу. — Вот здорово! — Он кивнул на
свой белый джип «Чероки», едва они приблизились к стоящей у ограды парочке. —
Собери свои вещи — я подброшу тебя домой.
Кори кивнула и поспешила вперед — в надежде, что Диана не
станет возражать и портить ее замысел.
— Спенс предложил подвести меня домой, — объявила она,
бросая на Диану умоляющий взгляд — такой красноречивый, что Коул прикусил губу,
скрывая улыбку. — И теперь ты можешь пробыть здесь, сколько захочешь.
Диана недовольно уставилась на нее. Лишившись компании Кори,
она не могла и не хотела задерживаться с Коулом, но вместе с тем желала
отправить Кори домой со Спенсом.
— Хорошо, — ответила она, решив уехать немедленно после
сестры.
Пока Коул подхватывал поводья гнедого и вел в денник этого
самого молодого обитателя конюшни, Диана наблюдала, как ее сестра и Спенс
садятся в машину. Она смотрела на джип, пока его задние фары не исчезли за
поворотом, а затем вошла в конюшню, чтобы забрать свою сумочку и ключи от
машины. В дальнем конце длинного коридора Коул опустошал привезенный ею пакет,
перекладывая угощение в маленький холодильник. Диана подошла поближе, чтобы
попрощаться.
— До свидания, — произнесла она.
— Подождите немного, — сказал он, и у Дианы заколотилось
сердце. — Если вы уедете так рано, вам придется тащиться следом за ними до
самого дома, — добавил он с понимающей улыбкой, — что окончательно сконфузит
Эддисона и чертовски разозлит Кори. Почему бы вам не задержаться и не разделить
со мной эти припасы?
Диана приняла его приглашение с радостной улыбкой:
— Я уже поужинала, но с удовольствием составлю вам компанию.
— Только есть нам придется на коленях, — предупредил Коул.
— Предлагаю устроиться по-другому, — возразила Диана, выходя
из конюшни.
Пока разогревались цыпленок и овощи, Коул разобрал пакеты, а
затем наполнил свою тарелку аппетитными остатками чужого ужина и вышел из
тесной кухни в коридор.
— Все готово, — произнесла Диана, потянувшись к выключателю.
— Но если немного притушить свет, все будет выглядеть гораздо лучше — можете
мне поверить. — Она выключила яркий свет в коридоре, и Коул остолбенел,
пораженный ее достижением.
За каких-нибудь десять минут девушка превратила три охапки
сена и лист фанеры в стол, накрытый пляжным полотенцем в красную, желтую и
оранжевую полоску, взятым из багажника автомобиля. Посреди стола, между двумя
керосиновыми лампами, высилась старая металлическая миска, наполненная сочными листьями
гибискуса и ярко-оранжевыми бутонами.
— Очень мило, — пробормотал Коул.
Диана с улыбкой пожала плечами:
— Мама с бабушкой убеждены, что атмосфера за столом и
сервировка делают вкусной даже самую скромную трапезу.
— Вероятно, они правы, — кивнул Коул, ставя тарелки с
цыпленком и печеньем на импровизированный стол и садясь на приготовленную для
него охапку сена. Само понятие «сервировка» оставалось для него тайной за семью
печатями. Ему предстояло узнать сотни мелочей и правил, неотъемлемых принадлежностей
богатства и успеха, но пока он был скорее заинтересован в приобретении
богатства, нежели внешнего лоска, которым мог заняться позднее. — Я восхищен, —
добавил он, вытянув длинные ноги вдоль стола. Диана уселась слева от него.
— Почему? — спросила она, отламывая кусочек печенья.
— Потому, что вы необыкновенная, — вырвалось у Коула.
Помимо всего прочего, его восхищали ум и сдержанность Дианы.
Несмотря на мягкие манеры, она обладала поразительным остроумием, но шутила
всегда так тонко, что проявления ее чувства юмора либо заставали Коула
врасплох, либо оставались незамеченными. Но больше всего в Диане Фостер ему
нравилось демократичное отношение к нему, презренному конюху.
Она беседовала с дружеским интересом — неподдельным, но
лишенным каких-либо заигрываний. За годы, пока Коул работал у Хэйуордов, почти
все подруги Барбары пытались завязать с ним романтические отношения, которых он
мудро и опасливо избегал.
Но Диана Фостер была приятным исключением. Она не
переставала удивлять Коула с самой первой встречи, а теперь это удивление
непомерно возросло — потому что девушка смутилась и оробела, услышав искренний
комплимент. Пытаясь уклониться от продолжения разговора, она подозвала одного
из котят, которым помогала появиться на свет, и тот принялся ластиться к ней.
— Подумать только, как ты выросла, Саманта! — воскликнула
Диана, подхватывая серую кошку на руки и угощая ее кусочком печенья.
Коротконогий песик с черно-белыми пятнами, длинной шерстью и без малейших
признаков какой-либо породы слонялся за Дианой по пятам весь вечер и теперь
тоже получил лакомство. — Сидеть, Льюк! — приказала Диана и, когда песик с
радостью повиновался, вручила ему заслуженную награду.
— Сколько же у вас дома кошек и собак? — спросил Коул,
глядя, как Диана любовно перебирает спутанную шерсть песика.
— Мы не держим ни кошки, ни собаки.
Коул остолбенел. Когда в конюшне появились котята, Диана
ухаживала за ними, играла и даже умудрилась найти для них хозяев — для всех,
кроме Саманты: взять этого котенка Диана убедила Коула. Прошлой зимой она
появилась здесь с тощей бродячей собачонкой в руках и уговорила Коула поселить
на конюшне и ее.
— Я помогу вам выбрать для нее кличку, — пообещала она, пока
Коул отговаривался, не желая обременять себя еще и псом. — Может, назовем его
Льюком?
— Он больше похож на Ровера, — возразил Коул. — Или
Кабыздоха.
— Если его хорошенько вымыть, он будет похож на Льюка. Коул
не устоял перед взглядом ее огромных зеленых глаз. Подхватив собачонку, он
отправился на поиски металлической лохани и мыла от блох. Коул предположил, что
дома у девушки уже и без того хватает животных.
Он ухватился за эту тему, чтобы помочь Диане избавиться от
внезапного приступа робости.
— Котенок, разве вам никогда не говорили, что милосердие
начинается дома? — строго осведомился он, вспомнив прозвище, которое придумал
Диане.
