— А пока ты одеваешься, — продолжила Диана, поворачиваясь и
направляясь к лестнице, ведущей на кухню, — я спущусь и посмотрю, чем сегодня
смогу угостить Коула.
— Кого? — рассеянно переспросила Кори, с восторгом
предвкушая встречу со Спенсом.
— Коула Гаррисона. Ты его знаешь, он работает в конюшне
Хэйуордов. Дуг сказал, что Коул при??хал на каникулы, — с улыбкой объяснила
Диана, но у нее в голосе послышалась странная нотка. — Если ничто не
изменилось, он, как обычно, не страдает плохим аппетитом.
Кори ошеломленно посмотрела ей вслед. Сестра не на шутку
взволнована! Еще никогда Диана не заговаривала о своих чувствах к конюху
Хэйуордов.
Как только мысль о Диане и Коуле закралась ей в голову, Кори
уже не могла отогнать ее. Стоя под душем и взбивая шампунь в густую пену, она
пыталась представить себе Диану и Коула вдвоем, но картина оказалось слишком
смехотворной.
Диана мила и воспитанна, она пользуется таким успехом, что
может выбирать среди юношей из самых богатых семей, вроде Спенсера Эддисона,
которые никогда не попадают в глупое положение, отличаются утонченным вкусом и
успевают повидать мир к семнадцати-восемнадцати годам. Они вырастают в клубах,
играя в гольф и теннис, а появления на званых ужинах в сшитых на заказ
смокингах становятся для них привычными уже к шестнадцатилетнему возрасту.
Завернувшись в полотенце, Кори водила щеткой по своим
длинным светлым волосам, пытаясь понять, почему Диана предпочла такого парня,
как Коул, — парня, который лишен и лоска, и обаяния Спенса. Спенс выглядел
божественно в темно-синем клубном пиджаке и брюках цвета хаки, или в теннисном
белом костюме, или в белом смокинге. Спенсер Эддисон, казалось, «родился с
серебряной ложкой во рту», как часто говорила бабушка о богатой светской
молодежи Хьюстона. Выгоревшие на солнце каштановые волосы, смеющиеся янтарные
глаза и здоровый румянец делали Спенса привлекательным, холеным и добродушным.
Коул разительно отличался от Спенса: его волосы имели
оттенок воронова крыла, лицо было загорелым до черноты, а холодные беспокойные
серые глаза напоминали штормовое море. Кори не видела на нем другой одежды,
кроме вытертых джинсов, трикотажных рубашек или мешковатых свитеров;
неудивительно, что она не могла вообразить Коула, играющим с Дианой в теннис
или же танцующим в смокинге.
Она слышала выражение «противоположности притягиваются», но
в этом случае различия были слишком велики. Неужели практичную, утонченную
Диану и впрямь привлекает явная сексапильность или мужская грубая сила? Коул
даже не считал нужным проявлять дружелюбие по отношению хоть к кому-нибудь!
Диана никогда и ни в кого не влюблялась — даже в Мэтта
Диллона или Ричарда Гира. А вот теперь увлеклась мужланом, которому наплевать
на то, что он носит и где спит. Воистину любовь зла!
Девушка застыла с коричневыми брюками для верховой езды в
руке, когда припомнила, что Барб Хэйуорд и остальные подруги не разделяют ее
равнодушия и пренебрежения к Коулу. Напротив, он являлся предметом великого
множества тайных грез и еще большего количества домыслов. Барб Хэйуорд считала,
что по сравнению с Коулом все знакомые парни выглядят молокососами. Хейли
Винсенс уверяла, что Коул «ужасно сексуален».
Эти воспоминания настолько ошарашили Кори, что она совсем
забыла о предстоящей встрече со Спенсом. И лишь очнувшись, она почувствовала
тот самый укол желания и восторга, от которого страдала с тех пор, как впервые
увидела своего рыцаря.
Глава 6
Кори была слишком возбуждена, чтобы есть, и потому лениво
ковыряла вилкой в тарелке, а когда бабушка заметила это, беседа за большим
кухонным столом вдруг оборвалась, и все, кроме Дианы, с беспокойством
уставились на девушку.
— Ты почти не дотронулась до ужина. Кори. Что случилось,
детка?
— Ничего. Просто я не голодна, — ответила она.
— Ты спешишь? — спросила мать.
— С чего ты взяла? — невинно отозвалась Кори.
— Ты то и дело поглядываешь на часы, — заметил дедушка.
— Просто мы с Дианой сегодня собрались в гости к Хэйуордам,
— объяснила Кори, которой изрядно наскучил этот допрос. — У Дуга новый жеребец
для поло, и мы хотим посмотреть, каков он в деле. Мистер Хэйуорд установил
возле манежа большие фонари, чтобы можно было кататься поздно вечером.
— Новый жеребец для поло! — с понимающей улыбкой воскликнул
отец, многозначительно поглядывая на идеально уложенные волосы Кори и
тщательный макияж. — Полагаю, ты надеешься произвести на него хорошее
впечатление с первой же встречи?
Чтобы доставить удовольствие родственникам и отвязаться от
дальнейших расспросов. Кори съела кусочек цыпленка. Затем с недоуменной улыбкой
взглянула на отца:
— Почему ты так решил?
— Потому, что ты выглядишь так, словно целый день провела в
салоне красоты, а потом эта помада, розовая пудра, и еще… — Сдерживая смех,
отец указал на ее глаза:
— Что это у тебя на ресницах? Неужто тушь?
— А если мне захотелось хорошо выглядеть во время семейного
ужина?
— Само собой, — сразу согласился отец и обратился к Мэри:
— Сегодня я приезжал на ленч в клуб и случайно столкнулся
там с бабушкой Спенса. Она играла в бридж в дамском игорном зале.
— Как самочувствие миссис Брэдли? — поспешно спросила Диана.
Спенс сызмальства жил с бабушкой. Диана раскусила хитрость отца. Стараясь
уберечь Кори от неизбежного поддразнивания, она добавила:
— Я не встречалась с ней уже несколько месяцев.
— С ней все в порядке. Сегодня она была в ударе — и вполне
понятно, ведь…
— Она так энергична для своих лет — верно, мама? — перебила
отца Диана, но тот не сдавался.
— …ведь Спенс явился домой на уик-энд, чтобы отпраздновать с
бабушкой ее день рождения.
— Он такой приятный юноша, — заметила Роза Бриттон, —
обаятельный и внимательный.
— И при этом обожает поло, — вставил дедушка с
многозначительной улыбкой, глядя прямо на Кори. — Но самое главное, он —
близкий друг Хэйуордов, верно? — Родственники воззрились на Кори с понимающими
усмешками. Только Диана воздержалась.
— Беда нашей семьи в том, что мы уделяем слишком много
внимания тому, что делают или думают остальные.
— Ты права, дорогая. — Дедушка любовно обнял девушку за
плечи, когда она приподнялась, чтобы помочь бабушке убрать со стола. — Есть,
когда нервничаешь, вредно. Почему бы тебе не подняться наверх и заново не
накрасить губы — чтобы выглядеть так же неотразимо, как до ужина?
