— Понятно…
— А по-моему, вы не совсем поняли: Коул только что создал
серьезную нравственную проблему, из-за которой наверняка поссорится не менее
сотни политиков, выдвигая обвинения и контробвинения в адрес КЦБ — которая
теоретически подотчетна им.
— Каким образом?
— В сущности, процесс был объявлен закрытым; присутствовать
на нем разрешено лишь членам конгресса и КЦБ. Так что в эту минуту большинство
людей, впопыхах покупающих акции «Объединенных предприятий», составляют
конгрессмены — действующие на основании того, что можно считать «секретной
информацией». — Он покачал головой. — Это мастерский удар!
Эпилог
Четвертое июля
Небо расцвело фонтанами танцующих огней и вертящихся комет,
взмывающих друг за другом и падающих каскадами ослепительных разноцветных брызг.
Положив голову на плечо мужа, Диана любовалась фейерверком,
вспыхивающим над озером и лужайкой в парке на территории «Объединенных
предприятий». Коул и Диана выбрали уединенное место и теперь были предоставлены
самим себе.
— Как думаешь, Кэл видит это?
— Да.
— И радуется? Коул усмехнулся:
— Вряд ли. Он рвался сюда, к нам.
— Надо было взять его с собой.
— Ну уж нет! — возразил Коул, целуя ее в висок. — Это ни к
чему. Ты забыла, как он хотел заполучить наследника любой ценой?
— Помню, помню.
— И он добился своего. Вот и пусть теперь смотрит на
фейерверк из дома вместе с няней Коннера и заодно помогает возиться с малышом.
— Но ведь…
Коул прервал возражение Дианы поцелуем и опрокинул ее на
спину.
— Помнишь, когда-то ты говорила, что в юности мне многого
недоставало?
Диана подняла руку и медленно провела кончиками пальцев по
его щеке.
— Помню, — прошептала она, пока фейерверки взрывались ливнем
звуков и огней.
— Знаешь самое главное, что я упустил?
— Нет. Что?
— Мне всегда хотелось заниматься любовью с женщиной, которая
смотрит на фейерверк из-за моего плеча.
Диана улыбнулась. Она вспоминала, как три месяца назад Коул
впервые взял своего сына на руки. Он пронес его по больничной палате, не сводя
восторженных глаз с крошечного личика, а затем повернул ребенка к окну.
«Коннер, — взволнованно обратился он к сыну, — это город Даллас. Папа дарит его
тебе».
Коул изучал ее улыбку:
— О чем ты думаешь?
— Я вспоминаю, — прошептала она.
— Ты хотела бы вспомнить что-нибудь еще? — предложил он с
приглушенным смешком.
Диана перевела взгляд с пестрых огней в небе на его лицо.
— Да, и очень многое.
— Помнишь ли ты…
