Выйдя из туалета, Джулия ускорила шаг и поспешно направилась
в ту часть коридора, где, как она помнила, находилась приемная доктора Уилмер.
«ПСИ», — шептала девочка, вспоминая. Однако слово на ближайшей двери начиналось
с букв ПЕТ. «Наверное, перепутала», — решила Джулия и взялась за ручку.
Незнакомая седая женщина оторвалась от машинки и повернулась к ней.
— Что тебе нужно?
— Простите, я ошиблась дверью, — пробормотала Джулия, и от
смущения на ее щеках вспыхнул яркий румянец. — Вы случайно не знаете, где
находится приемная доктора Уилмер?
— Доктора Уилмер?
— Да, понимаете, там еще написано такое слово — оно
начинается на ПСИ!
— ПСИ… А-а, ты, наверное, имеешь в виду «психолог»! Это тебе
нужна комната двадцать пять-шестнадцать. Она немного дальше по коридору.
В любом другом случае Джулия сделала бы вид, что все поняла,
и пошла дальше по коридору, открывая все двери подряд, пока не нашла бы нужную.
Но сейчас она слишком боялась опоздать, а потому решила пройти это испытание до
конца.
— Вы не могли бы повторить номер еще раз, но раздельно?
— Раздельно?
— Ну да! — в отчаянии выкрикнула Джулия. — По одной цифре,
пожалуйста. Ну, например, так: три — шесть — девять — четыре — два. Я вас очень
прошу.
Женщина недоуменно посмотрела на нее, и Джулия почувствовала
себя полной идиоткой. Раздраженно вздохнув, седая дама все же снизошла до
ответа:
— Доктор Уилмер находится в комнате два — пять — один —
шесть.
— Два — пять — один — шесть, — повторила Джулия.
— Это четвертая дверь по коридору с левой стороны, —
добавила женщина.
— Так почему же вы не сказали мне этого сразу! — в отчаянии
выкрикнула девочка и выбежала из комнаты.
Секретарша доктора Уилмер оторвала голову от бумаг и ласково
спросила вошедшую Джулию:
— Ты заблудилась?
— Я? С чего бы это? — не моргнув глазом, соврала она и,
гордо тряхнув кудрями, направилась к своему стулу. Не зная, что за ней
наблюдают сквозь специальное двойное зеркало, она подошла к аквариуму. За время
ее отсутствия в зеленом царстве произошла трагедия. Золотая рыбка, которая так
весело плавала прежде среди густых водорослей, теперь лежала на дне, мертвая и
безразличная, а две другие рыбки медленно подбирались к ней, явно помышляя об
этой своеобразной добавке к своему рациону. Джулия постучала пальцем по стеклу,
чтобы отпугнуть их, но через несколько мгновений они снова вернулись.
— Там мертвая рыбка, — наконец решилась Джулия обратиться к
секретарше, стараясь при этом казаться не слишком озабоченной. — Я могу помочь
вам достать ее.
— Благодарю тебя, дорогая, но в этом нет никакой
необходимости. Вечером придут уборщики и сделают все, что нужно.
Джулия с трудом подавила гневный протест против того, что
считала ненужной жестокостью по отношению к мертвой рыбке. С деланным
равнодушием она раскрыла журнал, продолжая украдкой наблюдать за двумя живыми
рыбками, хищно снующими вокруг своей мертвой соседки. Каждый раз, когда они
собирались приступить к своей жуткой трапезе, Джулия бросала быстрый взгляд на
секретаршу и, убедившись, что та занята своими делами, быстро стучала по
аквариумному стеклу.
А всего в паре метров от нее, по другую сторону лжезеркала,
доктор Тереза Уилмер наблюдала за развитием ею же самой придуманного сценария.
С понимающей улыбкой она следила за доблестными попытками девочки, не привлекая
внимания секретарши, защитить мертвую рыбку. Повернувшись к стоящему рядом
мужчине — коллеге-психиатру, который недавно начал участвовать в ее особой
программе, доктор Уилмер улыбнулась.
— Итак, вот она перед нами, эта «ужасная Джулия», которую воспитатели
дружно заклеймили как умственно отсталую, неуправляемую, оказывающую дурное
влияние на остальных детей и вообще как претендента номер один на место в
колонии для малолетних преступников. Ты знаешь, — в ее голосе прозвучало что-то
похожее на искреннее восхищение, — однажды ей даже удалось организовать в
Ла-Салле голодовку! Она уговорила сорок пять детей, большинство из которых были
старше ее, устроить эту своеобразную забастовку и требовать лучшей еды.
— Я полагаю, она это сделала для того, чтобы насолить
начальству, — внимательно посмотрев на девочку, сказал Джон Фрейзер.
— Нет, — сухо ответила доктор Уилмер, — она это сделала для
того, чтобы, как ни странно, лучше питаться. Я брала образцы пищи из Ла-Салля.
Может, эта еда и питательна, но она абсолютно безвкусна.
Фрейзер удивленно взглянул на свою напарницу.
— А что ты думаешь о ее кражах? Не хочешь же ты просто
закрыть глаза на этот порок? Терри задумчиво спросила:
— Скажи, Джон, разве ты никогда не слышал о Робин Гуде?
— Конечно, слышал, но при чем здесь это?
— Ты видишь перед собой современную разновидность Робин
Гуда. Только в подростковом варианте. Джулия такая шустрая, что может стянуть
золотую коронку прямо у тебя изо рта, и ты этого даже не заметишь.
— Если это действительно так, я тебя совсем не понимаю. Ты
же собираешься отправить ее к своим техасским родственникам ?
Доктор Уилмер пожала плечами.
— Да, Джулия действительно крадет еду, одежду, игрушки и
тому подобные мелочи, но она никогда ничего не оставляет себе. Вся добыча
достается младшим воспитанникам Ла-Салля.
— Ты уверена?
— Абсолютно. Я специально это проверяла. И неоднократно.
— Тогда она больше похожа на Питера Пэна, чем на Робин Гуда,
— с веселой улыбкой сказал Джон Фрейзер, рассматривая миниатюрную фигурку у
аквариума. — Честно говоря, прочитав ее досье, я ожидал совсем другого.
— Я тоже была удивлена, — призналась Тереза. — Ты бы видел
характеристику, которую представила мне директриса Ла-Салльского детского дома:
«…постоянная нарушительница дисциплины, хроническая прогульщица, смутьянка,
воровка, неоднократно была замечена в дурных компаниях старших подростков
мужского пола». — Действительно, прочитав бумаги, доктор Уилмер ожидала увидеть
перед собой воинственную, огрубевшую юную особу, чье постоянное пребывание в
мальчишеских компаниях, возможно, объяснялось ранним половым созреванием.
Поэтому, когда два месяца назад Джулия вошла к ней в кабинет, Тереза на
несколько мгновений лишилась дара речи. Вместо малолетней женщины-вамп перед
ней предстало нечто вроде чумазого эльфа в старых джинсах и потрепанном
спортивном свитере. Шапка вьющихся темных волос обрамляла худенькое личико, на
котором, казалось, не было ничего, кроме огромных, окруженных густющими черными
ресницами глаз какого-то невероятного темно-синего цвета. И все же эта
невинность была обманчивой. В мальчишеских повадках Джулии, в том, как она
стояла перед доктором Уилмер, засунув руки в задние карманы брюк и выпятив
вперед узенькую грудь, сквозил открытый вызов.
