– Оль, привет, как там Никита?
– Привет, Гошка, ничего, получше немного. А то чего
звонишь?
– Как это чего? – возмутился Гошка. – Он же
мне не чужой, Никитка. Как-никак двоюродный брат и к тому же друг!
– Значит, просто интересуешься его здоровьем?
– Ну да. И хотелось бы с ним поболтать. Можно?
– Так и быть. Только недолго, он все-таки болен.
– Есть, ваша честь!
– Гошка, привет! – обрадовался Никита. – Я
тебе сегодня звонил, но ты куда-то усвистел.
– Да, было дело. Слушай, Никит, ты случайно не знаешь,
по какой дороге станция Мичуринец?
– Мичуринец? А тебе зачем?
– Надо!
– По Киевской.
– Точно?
– Точно! Переделкино знаешь? А Мичуринец как раз
следующая.
– Блеск! Спасибо, Никитос!
– Гошка, вы там опять что-то расследуете?
– Есть немножко!
– Блин! А я тут валяюсь! Гошка, расскажи, хотя бы в
двух словах, – взмолился Никита.
– В двух словах не получится, а Оля…
– Не страшно, к ней сейчас аспирантка пришла, если
говорить будешь ты, то это ее не взволнует. Она следит, чтобы я поменьше горло
напрягал.
– Понял. Тогда слушай…
– Да, история, – произнес Никита, выслушав
двоюродного брата. – А вы, значит, с Лехой народные мстители?
– Чего? – не понял Гошка.
– Народные мстители, говорю! Надо не надо, все равно
попретесь в Мичуринец, плохого дяденьку на чистую воду выводить?
– Ну ты что! – огорчился Гошка. – Откуда мы
можем знать, надо нам это или нет. Поедем, посмотрим, послушаем, что там такое.
Если речь пойдет про рассаду или, допустим, семена, так фиг с ним. Только я не
думаю, что ради такого дела люди в автомат звонить ходят.
– А если у него телефона нет?
– Может, и нет, зато мобильный есть. Но он предпочитает
автомат.
– Ну и дурак.
– Понятное дело, дурак! – обрадовался
Гошка. – Еще какой дурак! В прошлый раз благодаря его дури мы столько
узнали и вот теперь, если повезет, тоже кое-что разведаем. В таких делах всегда
важно, чтобы твой противник дурей тебя оказался, хоть на самую чуточку.
– Ну, вообще-то, приятнее победить умного противника,
чем дурака.
Гошка засмеялся:
– Это ты, братишка, говоришь потому, что сам не можешь
с нами этим делом заняться.
– Прости, Гошка, ты прав. Мне просто-напросто завидно.
– Вот то-то же. Но ты на досуге все-таки подумай о нашем
деле. Вдруг тебе какая-то светлая мысль в башку стукнет.
– Подумаю, – пообещал Никита. – Но и ты мне
пообещай, что позвонишь, когда вернешься из Мичуринца.
– Обещаю.
Теперь оставалось что-то придумать для мамы, но тут на
выручку пришел Шмаков. Он позвонил и таинственным шепотом сообщил:
– Гошка, порядок! Я все придумал! Мы с тобой завтра
едем в Одинцово, к моим родичам, помочь при переезде.
– Что? При каком переезде?
– Ну, наши родичи живут в Одинцове, сейчас переезжают с
квартиры на квартиру.
– Действительно переезжают?
– Ага! И мамка с папкой туда едут помогать. Хотели меня
наладить, но я оторвался. Но как повод для твоей мамашки это сгодится, а?
– Идеально, Леха! – возликовал Гошка. – А я
насчет Мичуринца узнал. Это по Киевской дороге, следующая станция после
Переделкина.
– Отлэ! Гошка, я вот что удумал еще… Надо бы нам туда
пораньше приехать, чтобы все там обсмотреть, как и чего, местечко найти для
наблюдения, и вообще, на фиг нам с ним одним поездом ехать?
– Еще не факт, что он на поезде поедет. Только не
говори, что надо опять ему шины прокалывать.
– Да ну, неохота опять в такую рань вставать, и потом,
в Мичуринец он тогда может здорово опоздать, а нам это ни к чему, правда же?
Они приехали на станцию Мичуринец в половине десятого. Было
холодно и солнечно. Платформа быстро опустела, и торчать на виду не хотелось.
– Черт, если они тут встречаться и разговаривать будут,
мы ни фигашки не узнаем, – проворчал Леха. – К ним тут не
подберешься.
– Да, действительно, – почесал в затылке Гошка.
– Ну правда, увидеть мы все увидим, а вот
услышать… – И Леха с гордостью вытащил из сумки настоящий морской бинокль.
– Ух ты! Откуда, Леха?
– Батькин! Он же у меня на флоте служил…
– Класс! Хотя подслушка какая-нибудь была бы ценнее.
– Что да, то да, но где же ее взять-то? И потом, как
узнать, где ее поставить?
– Сплошные вопросы. Ну ничего, по крайней мере мы
увидим типа, с которым наш Виталик встретится, и можем проследить за ним…
– Ой, ты глянь, вон он чапает, видать, на тачке
прикатил.
Действительно, к платформе неспешным шагом направлялся
Виталий Антонович. Гошка глянул на часы. До прихода следующей электрички по
расписанию оставалось еще минут пять. Виталий Антонович остановился у выхода на
перрон. Эх, если бы он там и остался, они могли бы послушать разговор,
спрятавшись за палаткой. Но не такой же он в самом деле дурак. Время тянулось
медленно. И вот вдали послышался гул приближающейся электрички. Виталий
Антонович поднялся на перрон. А вот и поезд! Он тормозит, двери открываются, и
довольно много народу выходит из вагонов. Суббота, каникулы! Мальчики не сводят
глаз с Виталия Антоновича, который тоже пристально всматривается в толпу
приехавших.
– Охренеть! – вырвалось у Гошки.
– Чего? – толкнул его в бок Леха. – Мать
честная, да это баба!
– Это Наташа! – прошептал Гошка.
– Та самая? – ахнул Леха.
– Та самая! – с трудом выговорил Гошка. Он не
верил своим глазам.
Между тем толпа быстро рассосалась, и эти двое остались там,
где были. Наташа подала Виталию Антоновичу какой-то конверт, а он передал ей
пластиковый мешок. Она сунула туда обе руки, нагнула над ним голову.
– Что она делает? – спросил Гошка, подавленный ее
появлением здесь.
– Похоже, бабки считает. И, между прочим, неплохие
бабки, вон как долго считает.
Виталий Антонович в это время опасливо озирался. Но вот
Наташа подняла голову, кивнула и улыбнулась, потом взяла пакет и сунула в
небольшую спортивную сумку. Протянула руку Виталию Антоновичу, что-то, смеясь,
сказала и побежала к переходу на другую сторону путей.
