— Вы подстригли свои волосы?
Она покачала головой:
— Нет.
У Клиффа отлегло от сердца.
— Я рад, — прошептал он. Внимательно рассмотрев каждую отдельную прекрасную черточку лица Аманды, он понял, что ничего не изменилось, а потом увидел розовый шелк, ласкающий ее грудь, стянутую платьем талию, и вздохнул, потому что, так или иначе, изменилось все.
— Лизи заколола мои волосы. Она знает, как это делается, у нее ведь они тоже длинные.
А перед глазами Клиффа уже мелькал другой, не менее великолепный образ Аманды — она стояла перед ним, полностью обнаженная, ее длинные серебристые локоны мягко струились по спине, плечам, сочным высоким грудям. Прошлой ночью Аманда была без одежды, ее волосы спадали вниз волнами, но тогда она находилась в плену острой боли и отчаяния, исступленно кромсая ночную рубашку кинжалом. Теперь же Клифф представлял Аманду, которая нежно улыбается ему, ее щеки горят огнем желания, она ждет, когда же он приблизится, обнимет, увлечет с собой в постель…
Ничего в своей жизни Клифф еще не хотел с такой неистовой силой. Очнувшись, он выпустил руку своей протеже и закашлялся.
— Как я понимаю, это то самое платье, которое отвергла какая-то клиентка мадам Дидье?
Аманда кивнула:
— Мадам Дидье была настолько любезна, что согласилась немного переделать его для меня… Как кто-то мог отказаться от столь красивого платья?
— Вам повезло, — выдохнул Клифф. — Я куплю вам еще сто таких платьев.
Аманда посмотрела ему в глаза и улыбнулась.
— Мне не нужно сто платьев. Клифф, я решила взяться за ум, — мягко сказала она.
Улыбка сбежала с его лица. Что, черт возьми, это означает?
— Я надеялась, — поколебавшись, она прикусила губу, — что смогу попросить вас кое о чем, после ужина.
«Вы могли бы стать моим мужем», — вдруг зазвучало в ушах Клиффа. Все его тело в волнении напряглось, стоило вспомнить о желании Аманды быть его супругой. Эту просьбу, такую прямую и трогательную, он вряд ли смог бы когда-либо забыть.
— Разумеется, вы можете попросить меня обо всем, — тихо сказал он, и их взгляды снова задержались друг на друге.
В этот момент кто-то тактично покашлял.
Клифф очнулся, осознав, что они здесь не одни, и почувствовал, как зарделись его щеки. Он окинул взором семью, неодобрительно отметив хитрую ухмылку Элеоноры, застывшее на лице Рекса смешливое выражение, пристальные взгляды и понимающие улыбки мачехи и Лизи. Даже Ариэлла смотрела на Клиффа с явным любопытством, словно он совершил что-то совсем уж неуместное и странное.
Графиня выступила вперед:
— Аманда, дорогая, я согласна, вы просто прелесть! Почему бы вам с Клиффом не перекинуться парой слов с глазу на глаз, пока Рекс поищет, куда запропастились наши мальчишки? Мы с леди пойдем в столовую, а Анахид сможет проводить остальных детей наверх.
— Спасибо, — с искренней благодарностью обратился Клифф к мачехе. Помедлив, он поцеловал ее в щеку. В этот момент он услышал доносившиеся снаружи громкие голоса их маленьких хулиганов, которые смеялись, явно задумав что-то недоброе.
Мэри улыбнулась пасынку:
— Я так счастлива за тебя!
Клифф не понял, что она имела в виду. Когда все ушли, он улыбнулся Аманде, и новый взгляд в ее сторону заставил его сердце томительно забиться. Де Уоренн уже не первый раз замечал за собой подобную реакцию — и она начинала его тревожить. Сейчас, когда он официально стал опекуном Аманды, ему, как никогда, стоило держать себя в руках. Опекуны не вожделели своих подопечных, это было очевидно.
— Мне закрыть двери?
Аманда пожала плечами:
— Не имеет значения.
Клифф решил оставить двери открытыми.
— Аманда, я очень сожалею о том, что произошло сегодня утром, — начал он.
Она положила ладонь на грудь Клиффа, и его сердце едва не выпрыгнуло из груди.
— Вы упоминали о приданом — и поместье. — Аманда опустила руку.
Ее простое прикосновение заставило Клиффа вспомнить все, что произошло в ее постели прошлой ночью, — все, до мельчайших деталей. Чувствуя напряженность и неловкость, он начал прохаживаться по комнате, чтобы отвлечься от непозволительных для опекуна мыслей.
— Да. Я понял, что вам нужно приданое, и я обеспечу его вам. Поместье будет частью этого приданого. Утром я попросил своих агентов подыскать подходящее имение.
Глаза Аманды стали огромными от изумления.
— Выходит, когда я выйду замуж, это имение будет моим? Оно будет принадлежать мне? Или моему мужу?
Клифф чувствовал странную тревогу, его беспокоило то, что теперь она говорила о замужестве так хладнокровно. «Вы могли бы стать моим мужем», — снова пронеслось в его голове.
— Именно в этом и заключается главная приманка, привлекательность приданого — в том, что после свадьбы оно перейдет от вас к вашему мужу. Однако мне бы хотелось, чтобы поместье осталось вашим, носило ваше имя и перешло по наследству вашему старшему сыну. Эта перспектива будет по-прежнему привлекательна для претендента на ваши руку и сердце, потому что муж обычно ведет дела жены, и ваш сын будет и его сыном тоже.
— Вы так щедры! — в порыве благодарности вскричала Аманда, и по ее огромным зеленым глазам Клифф понял, как она взволнована.
Тем не менее что-то в ее поведении его тревожило.
— Значит, вы пришли к выводу, что брак будет лучшим выходом для вас?
Покраснев, Аманда отвела взгляд:
— Клифф… де Уоренн. Утром я говорила опрометчиво. Я имею в виду… мне жаль, что я сказала все это… это было так глупо!
— Аманда, — запротестовал он, — вы не глупы…
— Нет, подождите! Я знаю, что вы никогда не женились бы на мне. Разумеется, я понимаю это! Даже не знаю, почему я это сказала, но ничего уже не изменишь. Я хочу объяснить, что после произошедшего ночью я действительно думала, что мы стали любовниками, но ведь вы сто раз уже говорили, что хотите лишь защитить меня. — Она вновь вспыхнула до корней волос. — Я понимаю это. И я не сержусь. Я не… не питаю к вам ненависти. Я никогда бы не смогла возненавидеть вас.
Клифф подошел к дверям и закрыл их, с облегчением заметив, что снаружи никого не было.
— Я очень рад слышать это, Аманда. Вы ведь все поняли, не так ли? Я никогда ни на ком не женюсь.
Лицо Аманды исказила странная гримаса.
— Когда-нибудь вы женитесь на прекрасной леди. Она, вероятно, будет принцессой — я уверена в этом.
Он вздохнул, осознавая, что никогда не сможет убедить ее в обратном.
— Именно это вы и хотели сказать? То, что сожалеете о своей горячности утром?
