Поправляя простыни, она двигалась вяло и безжизненно, словно нехотя. Прежде она была подобна ртути и была невозможно и очаровательно говорлива. Эмилиан понимал ее горе. Она имела на скорбь полное право. Он и сам сильно переживал.
Именно он повинен в столь разительной перемене, произошедшей с его некогда здоровой и счастливой женой.
Раскаиваться было уже слишком поздно, но все же Эмилиан сожалел, что женился на ней. Ему не следовало было вообще возвращаться в Роуз-Хилл, чтобы повидать ее, а когда она явилась к нему в Йорк, нужно было немедленно отослать ее обратно.
Он наблюдал за тем, как она заканчивает застилать постель, взбивая тяжелое одеяло. Она достаточно окрепла, чтобы вернуться в Вудленд, подумал Эмилиан.
Заметив, что он смотрит на нее, она вымученно улыбнулась. Внезапно на глаза ей навернулись слезы, и она поспешно отвернулась.
Эмилиан заставал жену плачущей каждый день и каждую ночь.
Ненависть его к самому себе росла.
Он подошел к шатру и остановился у входа.
– Сегодня готовить буду я, – произнес он. На самом деле он собирался сказать совсем другое. Нужно было сообщить Ариэлле, что для нее пришло время вернуться к жизни англичанки. Он был уверен, что возражений с ее стороны не последует.
Эмилиан подумал о том, что он должен был бы испытывать чувство облегчения, но этого не происходило.
– Эмилиан? – Она посмотрела на него, утирая слезы с глаз. – Иди сюда, пожалуйста.
Он очень удивился, не имея представления о том, чего она хочет, но сделал то, что она просила. Ариэлла стала развязывать свой золотой пояс.
– Что ты делаешь? – вскричал Эмилиан и тут же замолчал. Он догадался.
Она бросила пояс на пол и снова вымученно улыбнулась.
– Мы не были вместе с тех пор, как… уже неделю, в общем. Люби меня. – Она потянулась к своей блузке.
Эмилиан удержал ее руку, впервые в жизни понимая, что не способен заняться с женщиной любовью.
– Зачем? – спросил он.
На губах ее промелькнула бледная тень улыбки.
– Разве ты не хочешь меня? – прошептала она.
Эмилиан несказанно удивился. Она беспокоится о его потребностях?
– Я в порядке, – быстро ответил он, понимая, что лжет. Ничто никогда уже не будет прежним. Он зашел слишком далеко и совершил поступок гораздо более страшный, чем просто погубил эту девушку.
Ариэлла коснулась его щеки:
– Ты не в порядке. И я тоже нет. Мне никогда не забыть того, что случилось, но рано или поздно нужно попытаться оставить прошлое позади и продолжать жить дальше. Если мы займемся любовью, это поможет нам обоим.
– Ариэлла, ты вовсе не настроена сейчас на ночь страсти.
Она обхватила его руками за шею.
– Тогда обними меня, пожалуйста.
Трепеща всем телом, он повиновался.
– Я не хочу разочаровывать тебя, – сказала девушка.
Эмилиан задохнулся от душивших его эмоций, он больше не мог притворяться. Взяв Ариэллу за плечи, он отстранился и в упор посмотрел на нее:
– Я знал, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет.
Она часто заморгала:
– О чем ты говоришь?
– Сколько раз повторял я тебе, что ты заслуживаешь прекрасного принца?
Глаза ее расширились, и она воскликнула:
– Я не могу спорить об этом сейчас!
Эмилиан отпустил ее.
– Я не имею намерения спорить с тобой, Ариэлла. Прежде ты, подобно Полярной звезде, озаряла мою жизнь ярким светом. Ты просыпалась с улыбкой на устах, и смех сопутствовал тебе весь день. Даже твои глаза улыбались мне!
– Я потеряла нашего ребенка, Эмилиан. Прошу прощения, я изо всех сил пытаюсь справиться с несчастьем.
– Знаю. Черт возьми, перестань передо мной извиняться! – прорычал он.
Ариэлла поморщилась.
– Я соблазнил тебя ради budjo – и ты провела с нами достаточно времени, чтобы понимать, о чем я говорю.
Ариэлла побледнела. Она догадалась.
– Я сознательно стал преследовать прекрасную, совершенную английскую принцессу, а потом я уложил ее к себе в постель.
– Нет, – прошептала она. – Прекрати! Зачем ты мне это говоришь? – По ее щекам катились слезы. – Мне больно, Эмилиан. – Она в мольбе протянула вперед руку. – Пожалуйста, не поступай так со мной сейчас.
Он покачал головой, отказываясь взять ее за руку.
– Я это затеял, я же и закончу. Наш брак был ужасной ошибкой.
Ариэлла резко осела вниз, словно ноги ее больше не держали. Она тяжело дышала.
– Ты только взгляни, что я с тобой сделал! – вскричал Эмилиан и тут почувствовал влагу на щеках. Он поспешно смахнул слезы.
– Это сделал вовсе не ты, – хрипло запротестовала девушка.
– Из-за меня ты ведешь жизнь цыганки! Положа руку на сердце, сможешь ли ты сказать, что тебя это вполне устраивает? Тебе нравится, когда тебя называют цыганской шлюхой? Тебе нравится, когда незнакомые мужчины лапают тебя? Тебе нравится, когда на тебя нападают? – кричал он.
– Я представления не имею, как кто-то может выносить такую жизнь, – всхлипывая, призналась Ариэлла. – Я ненавижу эту жизнь! И мне здесь не нравится!
Наконец-то Эмилиану удалось добиться от нее правды. Она не может вести жизнь цыганки. В каком-то смысле он даже почувствовал облегчение. Разве подсознательно он не ожидал подобного признания с тех самых пор, как они познакомились?
Ариэлла спрятала лицо в ладонях.
– Я больше не могу бороться за нас, просто не могу.
– Не за что бороться. Я подаю на развод, – ответил Эмилиан.
Она в ужасе воззрилась на него.
Сердце Эмилиана неистово протестовало, но он предпочел оставаться глухим к его крикам. Он не в состоянии дать Ариэлле ту жизнь, которую она заслуживает. Он причинил ей лишь боль и горе. Хуже того, он не сумел защитить ее, свою собственную жену!
Снова обретя способность говорить, он произнес:
– Наш брак был ошибкой. Его вообще не должно было быть. Я дам тебе развод.
– Как ты можешь так со мной поступить?
– Рано или поздно ты сама меня за это поблагодаришь.
Ариэлла смотрела на него широко раскрытыми глазами. Эмилиан почувствовал, как сердце его устремляется в дурную бесконечность. Развернувшись, он вышел.
Она, спотыкаясь, последовала за ним и, схватившись за шторку, закрывающую вход, прокричала:
– Ты подонок! Будь ты проклят! Будь ты проклят за то, как поступаешь сейчас со мной!
Эмилиан вздрогнул, но не обернулся. Ее слова ранили его, подобно вонзенному в спину ножу. Ему наконец-то удалось настроить Ариэллу против себя.
