Клифф снова обнял дочь.
– Я слышал о том, что ты сделала, и очень горжусь тобой.
Выражение лица Ариэллы оставалось серьезным.
– Я до сих пор пребываю в шоке. Поверить не могу, что человек может вести себя столь жестоко и агрессивно, – напряженно произнесла она. – Джек Толлман продолжал избиение, в то время как жители деревни просто стояли и смотрели – даже наиболее титулованные господа не вступились.
– Ты всегда вела обособленную жизнь, – сказал Клифф, – потому что я стремился огородить тебя от ненависти и несправедливости внешнего мира.
– К моей матери относились схожим образом, не так ли?
Отец воззрился на нее в упор:
– Да. Она так же страдала от человеческого фанатизма.
Ариэлла сделала глубокий вдох.
– И что теперь будет?
– Толлман нарушил закон, – серьезно произнес Клифф. – Он обвинил невиновного человека.
– За это его необходимо отдать под суд! Что, если Эмилиан умрет?
– Я намерен лично проследить за тем, чтобы Толлман ответил за содеянное по всей строгости закона.
Обрадованная услышанным, Ариэлла развернулась и увидела стоящего в дверях доктора Финни и еще одного человека, который, как она заключила, был хирургом. С ними был и ее брат. Она подошла к Алексею, и он заключил ее в объятия.
– Стоило оставить тебя всего на один день, и тут же случилось несчастье, – напряженно произнес он, намереваясь поддразнить сестру. Слова его, однако, прозвучали очень серьезно.
– Уверена, что, будь ты здесь, ничего этого вообще бы не произошло, – понизив голос, сказала девушка.
Алексей пронзительно всматривался ей в глаза, но Ариэлле было все равно, раскроет ли он ее секрет или нет. Тут проснулась Джаэль, и Клифф сделал жест рукой, приглашая своих детей выйти в холл и не мешать работе врачей.
На пороге комнаты Ариэлла с чувством пожала руку доктора Финни.
– Благодарю вас, доктор Финни, благодарю вас!
Он одарил ее добродушной улыбкой:
– Как я могу отказать тебе, Ариэлла?
Он был семейным врачом де Уореннов уже около двадцати лет. Войдя в комнату к больному, эскулапы закрыли за собой дверь.
– Почему бы тебе не проводить мисс Сен-Ксавье в отдельную комнату? – обратился Клифф к сыну. – Полагаю, она захочет остаться с нами, пока ее брат не поправится.
Ариэлла догадалась, что отец намерен обсудить что-то с ней наедине. Она напряглась всем телом, предчувствуя, что он начнет допытываться об истинных мотивах ее защиты Эмилиана. Когда Алексей с Джаэлью удалились, девушка скрестила руки на груди и воззрилась на отца.
Он пристально смотрел на нее:
– Ты любишь его?
Напряжение, владевшее Ариэллой, росло. Ответить утвердительно было равносильно тому, чтобы признаться в их связи, ведь ее отец являлся очень проницательным человеком. Узнав правду, он будет сломлен и взбешен. И сострадание, которое он сейчас питает к Эмилиану, немедленно испарится. Тогда Клифф, возможно, и не станет добиваться справедливого наказания для Толлмана. Однако солгать девушка тоже не могла.
– Можешь ничего не отвечать, Ариэлла, все и так ясно.
Она отерла слезы с глаз.
– Да, я люблю его.
Отец пристально всматривался в лицо дочери.
– Я не выбрал бы такого человека тебе в спутники жизни.
– Из-за того, что он цыган?
– Нет, потому что он напоминает мне раненого льва, а раненые животные имеют обыкновение нападать на всех, кто оказывается поблизости. Они чрезвычайно опасны.
Ариэлла обхватила себя руками.
– Эмилиан в самом деле ранен. Он ведет очень трудную жизнь, живя как англичанин среди людей, которые презирают его за цыганское происхождение.
– Могу себе представить. Я видел, какой прием оказали ему на балу у Симмонсов. Ну а ты, разумеется, веришь, что можешь исцелить все его раны?
– Я хочу попробовать. – Ариэлла проглотила стоящий в горле комок. – Ты же сам говорил мне, что, когда я приду к тебе с мужчиной, которого полюблю, ты дашь свое благословение вне зависимости от того, кем бы он ни был.
– Все верно. Именно это я и имел в виду, но теперь у меня появились серьезные сомнения.
Ариэлла понимала, что ей следует немедленно прекратить этот разговор. Эмилиан ее не любит, и отец не должен догадаться об этом. В благословении не было нужды, но все же девушка сказала:
– Итак, ты не одобряешь его? Или того хуже?
– Я постараюсь одобрить его, Ариэлла. – Он привлек дочь к себе и запечатлел на ее лбу поцелуй. – Выражаясь судебным языком, я оправдаю Сен-Ксавье за недостаточностью улик.
Ариэлла ощутила огромное облегчение.
– Он просил тебя стать его женой? – спросил Клифф.
Девушка тут же снова напряглась:
– Я этого не говорила.
– Милая, мне сорок шесть лет, и я умею читать между строк. Я могу устроить ваш брак. Не сомневаюсь, что в моих силах убедить Сен-Ксавье в преимуществах союза с тобой.
Ариэлла воззрилась на отца. Таких преимуществ было много: ее доброе имя, приданое.
– Я выйду замуж по любви, – отрезала она, – или до конца дней своих останусь старой девой.
Во взгляде Клиффа промелькнуло выражение смирения.
– Разумеется, так и будет. Ты же моя дочь. Хорошо. С этого момента я не стану вмешиваться.
– Благодарю тебя, – произнесла Ариэлла.
Глава 14
Скажу как перед Богом: наш король предателям доверился беспечно.
Должны их скоро всех арестовать.
А с виду так спокойны и смиренны…
«Что это такое? – в замешательстве подумал Эмилиан. – И где я нахожусь?»
Как будто преданность в груди несут,
Увенчанную верностью примерной.
Спина его горела огнем, голова раскалывалась от боли, а в горле пересохло настолько, что он не мог сглотнуть. Что произошло?
«Невиновных цыган не бывает».
Его затуманенное сознание отчаянно пыталось пробудиться, наполняя его новыми страхами. Желудок бунтовал. Эмилиан ощущал рвотный порыв, а это означало, что ему придется встать. Тело его, однако, словно налилось свинцом, и попытки подняться не увенчались успехом. Он осознал лишь то, что лежит на животе, вцепившись в подушку.
«Невиновных цыган не бывает».
«Прекратите! Вы же убьете его!»
Ариэлла! Эмилиан напрягся, внезапно осознав, почему он лежит в таком положении на кровати, которую не узнает. Он принял порку за Джорди, и она обернулась сущим кошмаром… Ариэлла тоже была там, она кричала и рвалась к нему.
