Степан везет Колю на своем «жигуленке» домой, они живут по соседству. По радио диктор рассказывает о конкурсе по скоростному поеданию пельменей. Победитель за шесть минут умял двести штук.
— Слабак! — Коля сглатывает набежавшую голодную слюну. — Я триста штук в один прием легко съедаю. Причем пельмени производства моей жены Гали в три раза крупнее стандарта.
На разговоры о еде желудок Степана отвечает длинным и тоскливым подвыванием. Ни Коля, ни Степа никогда пельмени не пересчитывали и поштучно не ели. Но сейчас им кажутся единственно достойными порции, состоящие из сотен и сотен пельменей.
— Полтыщи штук — моя средняя норма, — говорит Степа. — Под рюмочку! Пельмени без водки — ноль пять десятых удовольствия.
— Точно! — соглашается Степа. — Я тут по телевизору видел: едят пельмени и пьют коньяк!
— Извращенцы. Они бы еще шампанским запивали. К пельменям только водка! — решительно заявляет Степан.
— Она, родимая, — подтверждает Коля.
Несколько минут они молчат. Воображение рисует картины: парок над тарелкой с горячими пельменями, кусочек масла на поверхности скользит и тает, рюмка запотевшая, потому что водка из холодильника, тягучая, как жидкое стекло… От этих видений слюна литрами вырабатывается, желудки тоскливо урчат, перекликаются. До дома еще минут двадцать ехать. И не факт, что там ожидает ужин в виде пельменей. Но хочется именно пельменей.
— Про полтыщи ты загнул, — качает головой Коля. — Если в охотку, то и четыре сотни можно принять. А пять — вранье! Ты же рыбак, верно? По-рыбацки и сочиняешь. Поймал рыбу с… — Коля насмешливо округляет пальцы рук, — с во каким глазом!
— Не веришь?
— Как профессионал? Не верю!
— Ты, значит, в пельменях профессионал, а я — любитель?
— Вроде того.
Степан тормозит на красный свет светофора, поворачивается к Коле и протягивает руку:
— Спорим?
— Спорим! — соглашается Коля.
Не разнимая рукопожатия, они уточняют детали:
— Кто больше съест?
— Точно. Но не на скорость, чтобы не давиться, а в удовольствие?
— Под водку?
— Ясен пень!
Зажегся зеленый свет, Степан вернулся к управлению автомобилем.
В магазине, куда они завернули, чтобы сделать покупки, продавщица возмутилась:
— Вы что, мужики? Как это взвесить два раза по пять сотен пельменей? По штукам? По штукам не отпускаем, только на килограммы.
— Сколько штук в килограмме? — спросил Коля.
— А я считала? — вопросом на вопрос ответила продавщица.
— Зависит от сорта, — подала голос женщина из очереди. — Если мелкие ручной работы, то больше, а если из машины, то меньше.
— Нам ручные, — сказал Степа.
— Ручных у меня три кило осталось, — заглянула в морозильник продавщица. — Еще есть сибирские и дальневосточные с рыбой.
— С рыбой — это не пельмени, — авторитетно заявил Коля. — Дайте сибирских!
— Сколько?
— По пять кило на брата, — принял решение Степа.
— И по полтора ручных, — добавил Коля.
Отпуская пельмени, тетка сменила гнев на милость, даже на заискивание. Льстиво предлагала:
— Мальчики! Вы у меня оптовые покупатели, могу сделать скидку на вареники с вишнями. Возьмете? Сосчитать пару-тройку килограмм?
— Как вареники, так считать! — упрекнул Коля.
— Вишней закусывать? — брезгливо сморщился Степа.
— В мое время, — тяжко вздохнул старичок из очереди, — закусывали вареной колбасой и кильками в томате. А теперь? Сырыми пельменями?
— Ага, отец! — развеселился Степан. — Мы их сгрызем. Какое время, такая и закуска!
— Не те оттенки бежевого! — бросил загадочную фразу Коля.
Он подмигнул Степану, оба рассмеялись. Сегодня они взмокли, добиваясь нужных пяти бежевых оттенков в журнальной рекламе пудры. Установят цвет пудры, а у девицы, эту пудру рекламирующей, личико становится нездорового морковного цвета. Изменят параметры — девица на глазах зеленеет. Представитель журнала, заказчик, тычет в нос типографскими пробами, сделанными до подписания контракта. Мол, где обещанная цветопередача, что вам стоит машину настроить! «Голубчик! — хотелось взреветь Коле. — Ты можешь каждый раз свой аппарат настроить на победный секс? А тут машина!» Степа заказчику пудрил мозги про новые немецкие краски, тонко сочетаемые. Хотя на самом деле типография покупала краски на подмосковном химкомбинате, давно числившемся в закрытых и не работающих.
Во времена старичка с кильками заказчики в типографию на полусогнутых входили, годами очереди дожидались. А нынче за ними гоняются, ковровые дорожки стелют. По сути — это правильно. По факту — для таких, как Степа и Коля, — непроходящая головная боль. Они ведь не купоны стригут, а на старых машинах с плохими красками чудеса полиграфии показывают.
В винном отделе проблем не возникло. Тут всегда просто — взял бутылку и до свидания. И расчет прост — сколько мужиков, столько поллитр.
Когда они вошли в квартиру Степы, спортивный азарт, острый голод и ожидание выпивки приблизились к апогею.
Оля радостно приветствовала друга мужа:
— Коля! Как хорошо, что заглянул! Бери синие тапочки. Сейчас я вас голубцами накормлю. А может, супчика вермишелевого? Что у вас в пакетах? Бутылку купили?
— Никаких супчиков! — грозно рявкнул Степа. Из-за понятного волнения у него получилось строже, чем требовал момент. — Дай нам две кастрюли пельмени варить. И чтоб никто в кухню не лез! У нас эксперимент, то есть спор.
Оля сегодня восемь часов на ногах отстояла, она приемщицей в химчистке работает. Мчалась с работы ужин приготовить, уставшего мужа голубцами накормить. А он ей при госте оскорбление в лицо — не нужна твоя стряпня, будем магазинными пельменями питаться! В пакетах бутылка торчит. Все понятно: после смены приняли, теперь продолжение последует.
— Надрались уже? — упрекнула Оля.
Ее Степа не был алкоголиком. Но как у всякой русской женщины, в крови у Оли жил вековой страх перед спившимся мужем. И готовность дать отпор, иными словами, показать ему кузькину мать, тоже была.
— Ни в одном глазу! — миролюбиво заверил Коля.
— Так я и поверила! Кастрюли им понадобились! Вот уж нет! Сами пили, сами и опохмеляйтесь!
Оля развернулась и ушла в комнату. Степан гордо посмотрел на Колю: видишь, в какой строгости жену держу? Коля солидарно кивнул. Знакомая сцена, точь-в-точь из его семейной жизни с Галей.
На кухне они быстро распределили обязанности. Степан складывал в морозильник водку и пельмени, Коля в указанном шкафу искал подходящие кастрюли. У хозяйственной Оли морозильная камера была плотно забита мясом, рыбой, полуфабрикатами. Все это Степа как попало затолкал на полки холодильника. То, что не влезло, оставил снаружи. Коля отобрал две большие кастрюли. Остальная утварь, несмотря на то что ее стало меньше, на прежнее место в шкаф не помещалась. Оля умела как-то хитро и компактно складировать предметы, втиснуть в малогабаритную кухню прорву вещей.
