— Звоните. Вот вам номер их дежурного. Я уже звонил и
пытался ему объяснить. Только учтите, что у нас осталось совсем мало времени.
Он протянул свой телефон Манане, показывая номер дежурного.
Она его записала. Фархад прошел к первой машине, уселся на сиденье, достал
бутылку воды. Кажется, все напрасно. Нужно будет возвращаться. Конечно,
виноваты сотрудники посольства и международного отдела компании. Нужно было все
проверить и предусмотреть. Небольшое упущение может просто сорвать
командировку. К Сеидову подошла расстроенная Манана.
— Они ничего не хотят понимать, — сказала она. — С ними
просто невозможно разговаривать.
Фархад обреченно махнул рукой. Через несколько минут
терминал закроют, Томашевски выйдет оттуда вместе с Аленой и отвезет их
обратно. Если еще захочет отвезти. Нужно будет собирать свой груз и оставаться
в гостинице. Как все это неудобно и сложно. Фактически их командировка будет
сорвана. Его первая командировка, куда он поехал в качестве вице-президента
компании. Как неловко и стыдно.
Секундная стрелка неумолимо делала круг за кругом. Фархад
пил воду, глядя на часы. В конце концов, он сделал все, что мог. Позвонил в
посольство, попытался объяснить этому американскому офицеру важность их
встречи. Даже позвонил своим новым друзьям из разведки. Ничего больше он
сделать не может. Просто не в его силах. Минутная стрелка продолжала двигаться.
— Может, я найду кого-нибудь в нашем МИДе? — спросила
Манана.
— Ищите, — согласился Сеидов, — хотя там уже почти восемь.
Вряд ли мы кого-нибудь там найдем.
До семи часов оставалось две минуты. Он подозвал к себе
Резникова.
— Нам, наверное, придется вернуться обратно в Иорданию, —
негромко сказал Сеидов, — посмотрите, чтобы все наше оборудование выгрузили. И
желательно, чтобы собрали в одном месте. Я даже думаю, что нам нужно будет
установить ночное дежурство, чтобы вещи не разворовали. Или разделить наши вещи
по номерам.
— Я все сделаю, — кивнул Резников, — они нас действительно
не хотят пускать?
— Пока не знаю. Судя по всему, да. Сегодня мы уже туда не
въедем.
На его часах было уже семь. Но ни Томашевски, ни Алена еще
не выходили из терминала. Фархад нахмурился. Нужно вернуться за ними. «Что они
там делают, оставшись одни? — немного ревниво подумал Сеидов. — Зачем вообще я
их оставил одних. Неужели она может позволить себе какие-то вольности с этим
майором, которого увидела впервые в жизни. Этот симпатичный поляк может
оказаться настойчивым. Нет, так нельзя. Нужно пойти за ними. В конце концов, я
отвечаю за ее безопасность и нравственность. Почему они не выходят? На часах
уже одна минута восьмого».
Он сидел в машине, даже не решаясь пошевелиться. Сейчас они
выйдут, успокаивал он себя, сейчас они наконец покажутся.
— Семен Владимирович, — обратился Сеидов к Резникову, когда
на часах было уже пять минут восьмого, — может, вы пройдете в терминал и
позовете Алену. Иначе мы не успеем даже вернуться обратно. Она там с майором
Томашевски.
— Конечно. Сейчас позову. — Резников пошел к терминалу.
«Какой я недалекий человек», — огорченно подумал Фархад.
Оставить красивую молодую женщину с симпатичным иностранцем. Воображение может
нарисовать какие угодно картины. Они так увлеклись, что не заметили, сколько
времени пробыли вместе. Не нужно было устраивать подобных экспериментов. Но он
сам виноват. Он ведь хотел под любым предлогом задержать Томашевски в этом
терминале. И фактически сам подставил ему Алену. Как это стыдно сознавать.
Он вышел из салона машины, оставив недопитую бутылку на
сиденье. Почему нет так долго Резникова? Что он там увидел? Или они ушли в
другую комнату, и он их ищет? Какие глупые и пошлые мысли приходят в голову.
Тогда чем объяснить их долгое отсутствие? Ничем иным это не объяснишь.
К ним подошел иракский офицер пограничной стражи. Обратился
к водителю на арабском. Тот не понял, показывая на Сеидова. Офицер подошел к
нему.
— Вы говорите по-арабски? — спросил он.
— Да, — ответил Сеидов, — я вас слушаю.
— Уже поздно, — напомнил офицер, — мы закрываем наш терминал
в семь часов вечера. Вам нужно определиться, где вы будете ночевать. У нас нет
таких условий. Вам лучше вернуться в Иорданию.
— Мне уже целый час все советуют вернуться в Иорданию, —
кивнул Сеидов. — Мы так и сделаем. Просто наш командир где-то задержался. Как
только он вернется, мы сразу отъедем. У меня к вам только один вопрос. Если
капитан Кьюсак завтра утром пошлет запрос насчет нашей группы, то когда может
прийти ответ? До завтрашнего вечера они успеют все оформить?
— Нет, — сказал удивленный офицер, — обычно так быстро ответ
не приходит. Завтра еще и четверг. Вы же знаете, что это день поминовения у
мусульман. А в пятницу выходной. Я думаю, что ответ придет в понедельник. Или в
воскресенье, если они захотят быстро ответить. Но в субботу и в воскресенье
американцы не работают. Значит, в понедельник мы получим ответ.
— Не может быть, — простонал Сеидов, — как это в
понедельник? Кьюсак обещал нам дать ответ завтра.
— Завтра будет другой дежурный офицер, — улыбнулся собеседник
Фархаду. — И вы будете снова договариваться уже с ним.
Сеидов отвернулся и, уже не сдерживаясь, громко выругался.
По-азербайджански, чтобы его никто не понял. Но водитель обернулся к нему и
понимающе кивнул. Тон и слова вице-президента были понятны и без перевода. На
часах было уже пятнадцать минут восьмого.
«Шлюха, — зло подумал Сеидов, — как только вернемся, я
выгоню ее с работы. Настоящая шлюха. Только познакомилась с иностранцем и уже
готова позволить ему все, что угодно. Какая дрянь. А производила впечатление
нормального интеллигентного человека». Нет, он точно ее выгонит. Ему не нужна
подобная безнравственная женщина.
— Что происходит? — зло спросил он, обращаясь уже к Манане,
— сначала я оставил там Алену, потом послал туда Резникова. И они оба пропали.
Они не понимают, что мы должны возвращаться. Наверное, этот польский майор их
там задержал.
Ему было неприятно идти туда самому. Он не хотел искать в
терминале польского майора и свою помощницу. Это казалось слишком унизительным.
— Вы не волнуйтесь, — посоветовала Гацерелия, — я сейчас их
найду.
Она не успела отойти от машины, как из терминала вышли
Томашевски, Сизых и Резников. Сеидов зло посмотрел в их сторону. Алена
улыбалась. Он невольно сжал кулаки. Теперь он точно ее выгонит. Они подходили
ближе. Томашевски тоже улыбался. Местный Казанова, мерзавец, а еще показывал
фотографию своей жены и девочек. Интересно, он хотя бы предохранялся или нет.
Ведь в этой стране можно подхватить любую заразу. Как она могла так глупо себя
вести. Он увидел, как улыбается Резников. А этот чему радуется?
