Вода залила сапожки, забрызгала лосины. Малыш поскользнулся и упал. Мэриан подхватила его, замочив рукава и подол куртки, и вытащила на берег.
– Ты весь промок, – покачала она головой, держа на вытянутых руках ребенка, с которого капала вода. – Хоть бы только не простудился! О, Лайонел!
Это уж слишком. Слишком много всего! Сдерживая слезы, Мэриан переодела сына, вылила воду из сапог, выжала рукава и фальшиво жизнерадостно прочирикала:
– Пора ехать, Лайонел!
– Нет.
Мэриан попыталась настоять на своем:
– Мама привяжет тебя… уложит поудобнее…
– Нет!
– …посадит на лошадь…
– Лайонел не ехать, – отчетливо выговорил малыш.
Мэриан отступила. Вчера он сказал первое слово. Сегодня – первую фразу. Она старалась не думать о матери Гриффита, которая никак не могла справиться с красноречием сына, и об обещании самого Гриффита, что Лайонел обязательно заговорит, да так, что его не остановить. И еще ей внезапно захотелось, чтобы тот человек, каким она считала Гриффита, оказался здесь, потому что птицы вновь перестали петь, а в чаше леса послышалось слабое эхо чужих шагов.
Глава 9
– У меня на заднице уже мозоли от седла! За два дня мы обыскали половину Ланкастера, и все зря! – Арт жестом обвел окружавший их зловещий лес. – Разве что обнаружили следы, которые никуда не ведут! Никто не видел леди Мэриан, и, по моему мнению, нас просто провели! Она, вероятно, все еще в замке, скрывается в уютной комнате с постелью и камином.
– Возможно, – проворчал Гриффит, – но я готов был поклясться, что она сбежала, как вспугнутый олень. Подумай, может, кому-то другому выгодно дурачить нас?
– То есть кто-то захватил ее, и теперь смеется во все горло, видя, как мы разыгрываем из себя полных идиотов, обыскивая всю округу?
Арт потер вышеупомянутую многострадальную часть своего тела.
– Вполне возможно. По крайней мере я начинаю так думать.
Повернув коня к замку Уэнтхейвен, Гриффит бросил на ходу:
– Давай вернемся и постараемся выгнать добычу из укрытия другим способом.
Арт с радостью последовал за хозяином, усталый и впервые, казалось, согнувшийся под бременем возраста, и Гриффит немедленно решил свернуть шею Мэриан, как только отыщет ее. Если она, конечно, здорова. Жива и здорова. Кажется, это совершенно неестественно – одновременно хотеть сжать кого-то в объятиях и прикончить раз и навсегда. Или Мэриан обнаружила очередной способ свести его с ума?
Он спросит об этом, когда найдет ее. Если найдет ее.
– Ты еще не потерял письмо от Элизабет? – спросил он своего преданного слугу.
– И почему ты так волнуешься из-за этого письма? – удивился Арт, похлопав по кисету, спрятанному под курткой. – Конечно, не потерял. Но ведь в нем не содержится ничего особенно важного?
– Обычное милое послание к подруге в изгнании. Действительно ничего особенного… если, конечно, не знать, что ищешь.
Гриффит наклонил голову, чтобы не врезаться в ветку, и огляделся. Они недалеко от дороги и еще до конца дня очутятся среди сброда и интриг Уэнтхейвена. Придется действовать с величайшей осторожностью, придавая значение каждому слову. Арт, с его хитростью и изобретательностью, поможет пролить новый свет на содержание письма Элизабет, смысл которого помешало Гриффиту разглядеть его увлечение Мэриан.
Гриффит, пустив лошадь шагом, поехал бок о бок с Артом и, даже нe напрягая великолепную память, начал читать наизусть:
– «От леди Элизабет ее дорогому другу, сестре ее сердца, леди Мэриан. Я приветствую тебя и посылаю Господне и мое благословение и спешу как можно подробнее узнать о твоем драгоценном сыночке Лайонеле. Молюсь, чтобы он остался в добром здравии, крепким и сильным, и молюсь также, чтобы у тебя хватило терпения послать мне подробный отчет о всех его шалостях и проказах. Я нахожу огромное утешение в твоих рассказах о его уме и сообразительности, хорошо зная, что мой сын Артур скоро последует путем, который прокладывает сейчас Лайонел. Надеюсь, что они смогут вскоре встретиться, а пока скорблю о твоем отсутствии и тоскую по утешениям, которые дает мне твоя дружба. Артур заполняет пустоту в моем сердце, порожденную исчезновением братьев и предательством окружающих меня людей. Все покинули меня тогда, все… кроме тебя, дорогая сестра.
Теперь я должна рассказать тебе о моем дорогом муже и повелителе, короле Генрихе. Он часто говорит о тебе с уважением и любовью, хотя вы никогда не встречались, разрешает посылать деньги, поскольку чувствует себя в долгу за поддержку, которую ты давала мне в самые трудные времена. Пожалуйста, возьми кошелек в память о тех днях и постарайся ни в чем не отказывать своему дорогому сыночку, моему крестнику, о котором я думаю и молюсь каждый день».
– Бедная дама, – сочувственно вздохнул Арт. – Она разрывается между верностью мужу и любовью к незаконному ребенку и пытается предупредить Мэриан о том, что ни в коем случае нельзя раскачивать лодку, иначе последствия будут ужасны – потонут все.
– Ты в самом деле считаешь, что именно это она имеет в виду? – С плеч Гриффита упала огромная тяжесть. – Я и сам так думал, но временами боялся, что неверно понял леди Элизабет. Со мной такое бывало.
– Ну да, и больше ни с одним мужчиной в мире, – иронически фыркнул Арт.
– И с Мэриан я наделал ошибок.
– Хорошо, что сказал мне, иначе я остался бы в неведении.
– Но если считаешь, что именно это имела в виду леди Элизабет… – Гриффит осекся при виде ехидной ухмылки Арта. – Артур, ты что, насмехаешься надо мной?
– Нет, милорд, разве я способен на такое? – Арт ловко уклонился от летящих в лицо перчаток для верховой езды и как ни в чем не бывало продолжал. – Смеяться над столь уважаемым воином, как вы… Да стоит лишь подумать о мудрости, заключающейся в вашем мизинце… – хохоча, он снова пригнулся, – чтобы такой, как я, осмелился судить…
Но тут голос его внезапно замер, и Арт наклонил голову, прислушиваясь. Гриффит тоже застыл на полувзмахе, когда раздался топот бегущего человека, и, повернув лошадь на главную дорогу, заметил Билли, стражника из замка, спешившего ему навстречу.
Билли поднял голову, лишь когда оказался совсем близко, и немедленно остановился:
– Милорд! – Он положил руку на грудь, пытаясь отдышаться. – Если хотите знать, милорд… У меня новости о леди Мэриан.
Гриффит и Арт переглянулись, и слуга безмолвно вручил Билли кувшин с водой. Тот жадно припал к горлышку, вылил остаток себе на голову, и Гриффит, решив, что Билли вполне опомнился, повелительно приказал:
– Говори!
– Она ушла два дня назад.
– Откуда тебе известно? – рявкнул Арт.
