— Мне нужна полная свобода действий, — твердо заявила Силван, — иначе я не сумею обуздать лорда Ранда. Тем более что вас-то всех он сумел приучить к своему самодурству.
Гарт хмыкнул, но, похоже, ничуть не оскорбился.
— Солнце когда зайдет? — спросила она.
— Часа через три.
— Если он через два часа не вернется, пошлем кого-нибудь за ним. — Вы хотите сказать, что, по-вашему, он доберется до дома без посторонней помощи?
— А вы как думаете?
— Ну…не знаю. — Гарт помолчал. — Вообще-то Ранд на все способен, если он того захочет. Вопрос заключается в том, захочет ли он возвращаться домой или остаться на скале.
— Не могу сказать, что хорошо знакома с вашим братом. Но, полагаю, долго он на утесе не выдержит. Все-таки прохладно, а там еще ветер такой сильный, так что рано или поздно он продрогнет. И уж тогда вернется домой. По своей собственной воле и по своему разумению. — Она улыбнулась. — Вот увидите. Главное, чтобы вы не помешали.
Гарт оценивающе посмотрел на нее.
— Да, вы, наверное, то самое, что нужно Ранду.
Она изобразила глубокий реверанс.
— Премного благодарствуем, добрый сэр.
— А может быть, и всем нам тоже.
Это замечание понравилось ей уже меньше. Потому, что оно напомнило о тех оскорблениях, которые Ранд обрушил на нее на утесе — будто бы она за герцогским титулом охотится.
Силван решительно сменила тему:
— На вид он очень силен.
— Так оно и есть. Вот поэтому ему особенно ненавистна собственная беспомощность, и он никому не дает делать за него то, что он может сделать сам.
— Следовательно, вы тоже уверены, что он сможет вернуться самостоятельно?
— Пожалуй, да.
— А вы не боитесь, что… — Она замешкалась, потому что очень уж неприятно внушать подобные подозрения кому бы то ни было, но ей хотелось окончательно рассеять свои страхи, — ну что он может вздумать… Скажем, броситься со скалы в море?
Гарт в ответ расхохотался.
— Ранд? Ну что вы. Когда надо бороться за победу, Ранд прямо-таки расцветает. Он всегда принимает вызов и никогда не сдается. Я вам уже говорил при нашей первой встрече — меня вот что беспокоит: слишком долго он не может приспособиться к этому своему новому состоянию. Не в его это привычках. Насколько я знаю нрав своего брата, так быть не должно. Правда, никому не известно, сколько времени нужно, чтобы от такого оправиться. Верно?
Силван только рассеянно покачала головой.
Они подошли к дому. Кто-то уже успел закрыть досками побитые окна комнаты Ранда, однако даже это диковинное архитектурное излишество не казалось чуждым в безумном нагромождении башен, колонн и амбразур. Но сейчас у Силван не было желания любоваться дерзкой фантазией строителей замка. Ей хотелось только одного — отдохнуть.
На террасе показалась пара, вышедшая из дома. По черному облачению Силван узнала местного викария. А женщина, вероятно, его жена. Силван показалось странным то, как старательно священник поддерживал свою спутницу, словно без его помощи она и шагу не может ступить. И правда, походка у нее какая-то нетвердая. Уж не выпила ли лишнего?
Гарт все никак не успокаивался:
— Вы же с больными больше меня дело имели, должны знать про такие вещи. Так доктор Морланд говорит.
Когда пара, осилив ступеньки, наконец, ступила на твердую землю, викарий еще разок встряхнул свою супругу, — вероятно, чтобы придать ей бодрости, а потом решительно поволок ее за собой по подъездной дорожке. В суровости духовной особы чувствовались твердость и отеческая обеспокоенность. Да, бедной женщине не позавидуешь — Силван по себе знала, что такое обеспокоенный отец. При мысли о родном доме она поморщилась, а тут еще Гарт некстати упомянул доктора Морланда.
— Знаете, меньше слушайте вашего доктора. Он и не такое порасскажет.
— Он говорит, что, кроме вас, не встречал женщины, способной к такой трудной работе, как уход за ранеными. И еще он сказал, что не знает никого другого, будь то мужчина или женщина, который лучше вас бы понимал, умом или сердцем, как надо себя вести с человеком, пережившим ампутацию.
Чинная пара наконец исчезла из поля зрения, И Силван решила, что не стоит ей занимать свои мысли этой странной четой.
— У вашего брата, кстати, никто ничего не отрезал. Судя по тому, что я сегодня видела — а видела я немало, — у вашего брата все на месте, все цело. Все, с чем он на свет родился, при нем.
Гарт покраснел, от подбородка до самых кончиков волос, и Силван отметила еще одно отличие в облике братьев. Лоб у Гарта был чуть выше, чем у Ранда, — несомненно, его шевелюра проиграла свою битву под Ватерлоо и теперь пятилась, отступая. И отступление это началось не вчера.
Запинаясь, Гарт произнес:
— Да, мне очень жаль.., э… Видимо, мне следует попросить прощения. Он действительно был.., несколько необычно одет. Откровенно говоря, дело в том, что он обожает изводить своими выходками нашу тетушку Аделу и все время придумывает что-нибудь новенькое. То, что он скинул рубашку, — просто очередная шутка. Не самая остроумная, признаю.
— Мне, конечно, не пришлось много общаться с вашей тетушкой Аделой, но я думаю, что и святой не удержался бы от удовольствия поддеть ее.
Гарт остановился и пристально посмотрел на нее. Она поняла, что хватила через край. — Виновата, ваша милость. Конечно же, непозволительно говорить о вашей тете в столь неуважительном тоне. Видимо, я устала с дороги…
Гарт хмыкнул.
— И святой бы ее дразнил, говорите? Признаюсь, мне тоже забавно, когда она обижается, но я-то совсем не святой. Знаете, в детстве мы состязались друг с другом, Ранд и я, кто сильнее выведет из себя тетушку Аделу. И, разумеется, что бы он ни вытворял, побеждал всегда я. Потому, что я — герцог, и, значит, мои выходки значили больше. А про кузена Джеймса и говорить нечего — у бедняги не было никаких шансов. В очереди на титул он третий после меня и Ранда. И, что еще важнее, — Джеймс приходится тетушке Аделе родным сыном.
— Да, трудное у него было положение, — улыбнулась Силван.
— Это при том, что он искренне привязан к матери, а уж она за него в огонь и воду готова пойти.
Спохватившись, что слишком разоткровенничался, Гарт спросил:
— А вы в самом деле ни с кем из нашей семьи не были прежде знакомы?
— Как-то не представлялось случая. — Поднимаясь по лестнице, Силван взялась за перила — то ли ступеньки такие крутые были, то ли она просто устала.
Гарт торопливо подхватил ее под локоть.
— Вы даже не переоделись с дороги. И не подкрепились. Ладно, Бетти об этом позаботится. Сейчас пришлю ее.
— Бетти?
— Моя.., экономка. Она всеми нами верховодит — за исключением, тети Аделы, разумеется. Тетя Адела все тонкости этикета знает, что положено и что не положено, зато Бетти знает, как гостя принять, чтоб ему удобно и хорошо было.
