Дэвид поморщился, подумав о том, насколько главная башня в Рэдклиффе отличается от башни в Джордж Кроссе. Часовня у него была маленькая и темная. Большой холл и галерея тоже имели непривлекательный вид. Только солар мог бы удовлетворить требования Элисон, и именно там он надеялся ласками смягчить ее разочарование. А он сильно опасался, что она его испытывает.
Пока он смотрел ей вслед, тихий голосок произнес откуда-то снизу покаянным тоном:
– Папочка?
Он ждал, что за этим последует.
– Ты на меня злишься?
– А разве ты этого не заслужила?
Берт переступала с ноги на ногу.
– Она подумала, что я мальчик.
– Я ее не осуждаю. Волос у тебя нет, одета ты Бог весть как.
Ухватив двумя пальцами край ее короткой туники, он встряхнул ее. Над одеждой поднялось облако пыли.
– Да ты грязная!
– Ну и что?
Подавив улыбку, он подумал, что стал походить на Элисон. Раньше бы он этой грязи и не заметил.
– Воином тебе все равно не стать!
– А я хочу, хочу!
Она крепко обхватила руками его ногу.
– Я хочу с тобой, когда ты опять соберешься уезжать.
Теперь он все понял. Высвободив ногу, он опустился перед ней на колено.
– Ты не хочешь, чтобы я уезжал?
– Нет, – всхлипнула она.
– Разве Гай о тебе не заботится?
– Заботится. Я его люблю. – Она вытерла рукавом нос. – Почти всегда. Но он – это не ты.
– Поэтому ты должна быть вежлива с леди Элисон. Я женился на ней, чтобы больше не уезжать.
Слезы на глазах Берт мгновенно высохли.
– А почему?
– Она богата, и больше в Рэдклиффе никто не будет голодать.
– Ты женился на богачке. – Личико Берт расплылось в улыбке, когда она поняла тайную причину его поступка. – Ты женился ради денег.
– Не только ради денег. Элисон добрая, ласковая, щедрая…
Берт хмыкнула.
– Я ее видела, так что можешь не врать.
– Я не вру.
Он встал и протянул ей руку.
* * *
– Вот увидишь, ты ее полюбишь.
– Я тебя ненавижу, – Берт в упор смотрела на Элисон.
Между ними находилась лохань с горячей водой. Слуги наблюдали за ними с живейшим интересом.
– Я жалею, что папа на тебе женился.
– А мне жаль это слышать, – Элисон закатывала себе рукава, в то время как Филиппа и служанки закрывали ширмами камин в большом холле.
Не зная, то ли пожалеть дочь, то ли поддержать жену, Дэвид поднялся, сел и снова встал. Сидя на скамье у стола, Гай остановил его.
– Оставь их в покое.
– Но я должен вмешаться, не то они подерутся.
– Я бы сказал, что леди Элисон неплохо справляется.
– Ты не нужна папе, – выкрикнула Берт как бы в опровержение его слов.
– Ничего себе справляется! – Дэвид резко встал и подошел к камину.
– Берт, леди Элисон права, я тебе говорил… – начал он строго, как это редко ему случалось.
– Дэвид, – не глядя на него, холодно и спокойно сказала Элисон. – Не мешай.
Дэвид остановился, раскрыв рот.
– Я уверена, Бертрада и я прекрасно поладим, когда поймем друг друга. Только ты не должен вмешиваться. Поставь еще одну ширму, Филиппа, а то Бертрада простудится на сквозняке.
Оставшись один, Дэвид снова сел к столу. Гай налил кружку пива и пододвинул к нему. Дэвид отпил немного с нарочито беззаботным видом, но все время был наготове, если вдруг потребуется его участие.
Слуги подошли поближе, собирая с пола солому и в то же время прислушиваясь к ссоре.
Башня не представляла собой такое уж страшное зрелище, как опасался Дэвид, ведь он отсутствовал всего три месяца, но Элисон сразу же принялась выводить блох, которых было великое множество. Когда Дэвид и слуги не выказали особого проворства, исполняя ее приказания, она напустила на них свою прислугу.
Леди Эдлин показала свои способности, торопя слуг и отдавая распоряжения кухарке. Филиппа следила за тем, чтобы приказания ее госпожи исполнялись неукоснительно.
Дэвида раздражало, что слуги ожидали исхода этой ссоры, словно от этого зависело, повиноваться им своей новой госпоже или нет. Он хотел сказать что-нибудь, но леди Эдлин с улыбкой приложила палец к губам. Она была уверена в успехе своей госпожи. Хотел бы и он иметь такую же уверенность!
Из-за ширмы до него донесся плеск воды, а потом громкий, отчаянный вопль Берт:
– Ты меня намочила!
– Так будет лучше, – с неизменным спокойствием отвечала Элисон. Казалось, это спокойствие еще больше разозлило Берт.
– Уродина! – вопила она. – Дура!
– Черт побери! – Дэвид снова поднялся на ноги и направился к ширмам.
Гай схватил его за руку:
– Элисон просила тебя не вмешиваться.
Дэвид заколебался.
Голос Бертрады поднялся до самого пронзительного визга:
– Папа женился на тебе только ради денег.
Дэвид вырвался из рук Гая.
– Я никогда этого не говорил!
Он сам не понимал, к кому обращался. Но он отчетливо услышал ответ Элисон:
– Я знаю. Я вышла за него, чтобы он охранял меня. Пусть тебя не беспокоит, что я отниму его у тебя. Я и пытаться не стану.
Дэвид поскользнулся на мокром месте и упал. Страдая душой и телом, он даже не заметил, как Гай помог ему подняться.
– Ты привел новых лошадей? – бесстрастно спросил Гай.
Когда Дэвид мрачно кивнул в ответ, он предложил:
– Покажи мне их.
Гай вывел его во внутренний двор, где жизнь кипела ключом. Когда они подходили к конюшне, Гай нарушил молчание:
– Меня изумляет отношение людей к леди Элисон.
– Что ты хочешь этим сказать? – настороженно спросил Дэвид.
– Вчера все они ныли и жаловались на голод и готовы были на все, чтобы утолить его. А сегодня, когда леди Эдлин и леди Филиппа распределили запасы, которые…
– Она не леди, – возразил Дэвид.
– Леди Эдлин не леди? – удивился Гай.
– Филиппа.
– Неужели? Я бы сказал, что она настоящая леди и к тому же очень красивая.
Дэвид покачал головой, но Гай, очевидно, остался при своем мнении.
