Он нырнул обратно в толпу и собрал вокруг себя самых влиятельных жителей.
Возвращаясь в церковь, Ренье услышал, как ахнула Тулия. Оглянувшись, он увидел, как она прижимает руку к груди и шевелит губами. От избытка чувств она лишилась дара речи. Господин Монтаро крепко обнял супругу. Самая старая жительница, которая едва могла стоять без посторонней помощи, пустилась в пляс.
Может быть, Ренье сюда направила сама судьба. Может быть, венчание в этом месте и в это время предопределено свыше.
Памятуя об опасности, которая следует за ними по пятам, возможно, эта ночь станет для них первой и последней ночью близости.
Ренье должен воспользоваться моментом. Он больше не мог ждать.
– Все хорошо. Дело сделано. Отец Терранс обвенчает нас сегодня днем, – сказал Арну, быстро входя в церковь.
Сорча воззрилась на него. Каким-то образом ему удалось убедить ее выйти за него замуж. Когда это Арну был настолько убедительным – и настолько упрямым?
Наверное, ее мысли отразились на ее лице, потому что его взгляд мгновенно смягчился.
– Что случилось, милая? Ты передумала? – Он крепко обнял ее.
Его тело согрело ее, заставив расслабиться туго сведенные мышцы шеи и плеч. Поцелуй, который он ей подарил, был легким и сладким и, словно крем, таял у нее на языке, заставляя трепетать от наслаждения.
Отстранившись, он улыбнулся, заглянув в ее подернувшиеся поволокой глаза:
– Ну вот. Так лучше?
Она кивнула.
– Помни: мы делаем это ради твоей безопасности. Ты ведь сможешь объяснить это своей бабушке?
Сорча снова кивнула.
Взяв Сорчу за руку, Арну повел ее к выходу из церкви.
– Иди к хозяйке постоялого двора и поделись с ней хорошей новостью. Мы сегодня днем поженимся, и пусть она приготовит свадебный ужин.
– Да. Она показалась мне очень милой.
Но при упоминании о свадьбе опьяняющее действие поцелуя Арну исчезло. Сорча, наверное, могла понять причины, по которым им следовало пожениться, но ей почти невыносимо было думать о церемонии и праздновании. Ведь это обман. Она нехотя направилась к двери.
Он открыл перед ней створку, пропуская ее вперед. Остановившись, Сорча уставилась в пол и проворчала:
– Временами, Арну, ты бываешь таким же тираном, как моя бабушка.
– Выше голову, Сорча. Все будет хорошо, обещаю.
Он говорил рассеянно, словно забыл о ней и думает только о свадьбе.
Сорча закрыла за собой дверь храма и окинула взглядом толпу.
Разговоры смолкли. Все взоры были устремлены на нее.
Она не сможет этого сделать! Ей придется вернуться в церковь и сказать Арну, чтобы он все отменил.
Площадь огласилась радостными криками.
Сорча с ужасом воззрилась на них, но осталась на месте: принцессе не к лицу отворачиваться, когда ее приветствуют.
Ребятишки с наскоро отмытыми рожицами выстроились впереди. У каждого в руке был букетик сухих цветов. Они по очереди выходили вперед и дарили их Сорче. Девушка улыбалась и благодарила каждого. Но когда они закончили, она осталась стоять с охапкой этих цветов, охваченная ужасным подозрением.
– Это так чудесно, но я не понимаю. Все выглядят такими довольными.
Сорча вспомнила, что именно так ее встречали, когда она была принцессой.
Неужели эти люди ее узнали? Но тут вперед вышла Тулия:
– Мы обожаем свадьбы, а это – ваш день. Помните: невестой бывают только раз.
Ну что ж. У Сорчи не было причин не поверить Тулии, потому что она ни разу не была невестой. Ни разу не присутствовала на деревенской свадьбе. Вполне возможно, что люди просто любят свадебные празднества.
Вряд ли эти люди узнали в ней кронпринцессу. Она уехала из Бомонтани десять лет назад и за это время очень изменилась.
– Идемте. Мы отправимся на постоялый двор и превратим вас в невесту. А мужчины приготовят вашего жениха. Отец Терранс пойдет с ними и проследит, чтобы они не перепились до церемонии и не свалились с ног раньше, чем она закончится. – Она бросила в сторону мужа гневный взгляд и тряхнула головой: – Как некоторые женихи, которых я могла бы назвать.
Господин Монтаро покраснел так густо, что у него вспыхнули даже кончики ушей. Толпа разразилась хохотом.
Сорча рассмеялась и успокоилась. Это будет гораздо проще, чем обряд в центральном соборе. Никакой помпы. Сжимая цветы, она пошла за Тулией к постоялому двору. Окружившие их женщины переговаривались и перебрасывались шутками.
Самая старшая сняла с Сорчи шапку.
– Сегодня мы снова превратим вас в женщину.
Весело подмигнув, одна из молоденьких жительниц заметила:
– Это он сегодня превратит ее в женщину!
– Роксанна! – Тулия погрозила шутнице пальцем. – Что ты себе позволяешь?
– И вообще, все не так, – начала было Сорча.
Но хор упреков в адрес Роксанны заглушил объяснения Сорчи, а потом они уже оказались у постоялого двора, и все женщины поселка начали спорить за право войти и принять участие в приготовлениях.
Тулия приказала им сесть на скамьи вокруг столов в общем зале. Вскоре окна были закрыты занавесками, в большом кофейнике варился кофе, грелась вода для ванны.
Тулия поставила Сорчу у огромного каменного очага, и Сорча, как хорошо воспитанная принцесса, отчаянно старалась запомнить имена всех присутствующих. Финис была беременна. Роксанна – шутница. Рея рассудительная и улыбчивая. У Сальвинии печальные карие глаза. Пиа худая, высокая и хорошенькая.
– У молодой леди нет свадебного платья! – сказала Тулия.
– Зовите меня Сорчей.
Разговоры смолкли. Все начали переглядываться.
– По-моему, так не подобает, – заявила Тулия.
– Еще как подобает. А как иначе вы будете меня звать? – вполне обоснованно возразила Сорча.
– Действительно, как иначе тебя звать?
Но хотя Тулия согласилась с Сорчей, она указала на стол, за которым сидели старшие женщины, словно ей нужно было их согласие.
Одна морщинистая старушка, согнутая ревматизмом, поманила остальных к себе, и они стали совещаться, Старая дама очень медленно, с помощью соседок, поднялась на ноги и объявила:
– В этом месте и в этот момент мы – ее семья. Пусть она будет Сорчей.
Старые женщины закивали. Остальные тоже выразили свое согласие кивками.
– Сорча, я – Санша. – Древняя старуха постучала себя по груди узловатыми пальцами. – Я буду тебе нонной, твоей бабушкой.
