Все это было правдой. Жан-Пьер был лично свидетелем его жестокости.
— Биттор отвечает за темницы и за тебя. Не тревожься, он тебе ничего не сделает. Пока я ему не прикажу.
Когда Салазар повернулся и чуть не бегом бросился исполнять приказание, Жан-Пьер усмехнулся. Потом усмешка сползла с его физиономии. Он потерял слишком много своих людей. Некоторых пришлось убить за воровство или по подозрению в предательстве. Некоторые другие исчезли, присоединившись, видимо, к силам бунтарей. Поэтому в последнее время у него вошло в привычку сажать семьи стражников в темницы. Это, конечно, позволяло держать их в руках, но делало из них трусов.
Он был вынужден взять на службу наемников — большого, неповоротливого белобрысого пруссака с его отрядом, состоящим из тысячи отборных убийц. Они составляли армию Жан-Пьера и обеспечивали безопасность во дворце и в стране.
Он вздохнул. Держать морикадийцев под контролем было трудной задачей… и решать ее приходилось ему одному.
Он снова взглянул на принца Сандре. Но если он нес это тяжкое бремя один, то зачем ему нужен его кузен?
Жан-Пьер и принц Сандре ехали в нижнюю часть Тонагры, словно холодный ветер, неся с собой страх в качестве подарка. Стражник выгонял людей из их домов и собирал дрожащую толпу вокруг виселицы, потом поволок кричащего и умоляющего его узника вверх по лестнице. На шею ему накинули петлю и выбили опору из-под его ног.
Повешенный дернул ногами, схватился за петлю… но все моментально кончилось.
Принц Сандре жестом указал на виселицу:
— Смотри. Он уже мертв. Что происходит с людьми в этой стране? В них совсем нет силы духа? Нет гордости? Почему они не борются? Раньше они сопротивлялись.
— Они голодают и утратили всякую надежду, — сказал Жан-Пьер.
Принц Сандре повернулся к Жан-Пьеру, и на мгновение блеск в его глазах стал таким же злобным, каким его помнил Жан-Пьер.
— Ну и что?
— Вы задали вопрос, я на него ответил. Это не было критикой. Это факт, — сказал Жан-Пьер.
Еще один факт — злобный блеск в глазах Сандре больше не пугал его.
Жан-Пьера больше ничто не пугало.
Он направился к лошадям.
— Какая тоска! Мне скучно! — Принц Сандре плелся за ним следом, хныча, как ребенок. — Мне даже почти хочется, чтобы вернулся Жнец.
— Его больше нет, — оборвал принца Жан-Пьер. — Мне показалось, что после всего случившегося с вами, вы будете рады этому.
— А что с нашей семьей? Где они, хотел бы я знать? Год назад на каждой казни присутствовало не менее дюжины де Гиньяров. А теперь здесь только ты да я.
— Они бежали из страны, — сказал Жан-Пьер. — Они боятся.
— Я это знаю, — с огорчением сказал принц Сандре и вздохнул. — Я, пожалуй, вернусь и поработаю над своими счетами.
Жан-Пьер сел на лошадь и, посмотрев сверху вниз на принца, сказал:
— Разве у вас нет для этого бухгалтера?
— Конечно, есть! — сказал принц Сандре, усевшись в седло и взяв поводья. — Но речь идет о богатстве страны. Никому нельзя доверять все деньги, вырученные от казино и водолечебниц. Никому.
— Все это так, но просидеть за гроссбухами такую многообещающую ночь… Вам не кажется это пустой тратой времени?
— Мы могли бы вернуться во дворец и поиграть в карты, — предложил принц Сандре.
Этого Жан-Пьер уже не мог больше вынести. Не мог.
Куда подевался очаровательный мастер жестокости, которому он некогда служил? Еще совсем недавно принц Сандре считал неудачной ночь, если он не натанцевался, не напился, не изнасиловал девственницу и не подверг пыткам пленника. Теперь же он полюбил сидеть в одиночестве в комнате и пачкать свои пальцы чернилами или играть в карты, жалуясь компаньонам на скуку, если он выигрывал, и давая волю раздражительности в случае проигрыша.
Жан-Пьер почувствовал, что его захлестывает волна безумия. Он не осмелился бы убить принца, потому что это лишило бы его остатков чести, которыми он дорожил. Однако что-то надо было делать.
Его неожиданно осенило.
— Может, нам сходить и посмотреть, чем занимается Биттор?
— У него кто-нибудь есть в подземной темнице? — спросил Сандре.
Жан-Пьер махнул рукой в сторону казненного человека:
— Жена только что повешенного.
— У нее имеется ценная информация?
— Наверное, нет, но разве это имеет значение? Биттор может заставить ее признаться в чем угодно.
— Давай съездим к Биттору. Я сегодня настроен испачкать руки грязью, — сказал принц Сандре и, пришпорив лошадь, направил ее на дорогу, ведущую к дворцу.
Жан-Пьер последовал за ним. На его физиономии расцвела улыбка. Было приятно видеть, что принц Сандре снова взялся за свои проделки.
Рауль услышал голоса Виктории и Томпсона.
Что-то упало. Кто-то выругался по-морикадийски. Просперо.
Еще что-то упало.
Последовало еще одно ругательство, на сей раз похлеще. Томпсон что-то сказал с упреком. Потом что-то долго стучало.
Не открывая глаз, Рауль прикинул, что проспал два или три часа, и Виктория сейчас делала что-то, чтобы его помучить. Однако ему это было безразлично. Что бы это ни было, это могло подождать. А ему необходимы еще три часа сна, и ничто, кроме начала революции, не сможет помешать ему отоспаться.
Потом он вновь погрузился в сон. Когда он снова проснулся, в комнате было так тихо, что он сначала подумал, что Виктория сбежала. Потом он открыл глаза и понял, что она здесь. И произвела изменения во всей комнате. Она взяла металлический шест с заостренным концом и пристроила его на крюках таким образом, чтобы можно было закрыть окно. Вместо шторы был повешен какой-то изъеденный молью гобелен.
Она повесила на окне занавеску. Зачем это было сделано, Рауль не мог догадаться. Замок стоял на скалистом утесе в густом лесу, а эта комната располагалась на самом верху самой высокой башни. Они находились так высоко, что даже парящие в поднебесье орлы не могли бы заглянуть к ним, чтобы увидеть, как она раздевается. Тем не менее… А на полу был постелен неизвестно откуда взявшийся ковер, который, судя по его виду, был изготовлен в средневековой Испании.
Если не считать обтрепанных краев и поблекших красок, он выглядел не так уж плохо.
Где она его отыскала? На чердаке? Или в подвалах? Неужели никто не контролировал ее перемещения по замку?
Глупый вопрос.
Рауль сел в постели и усмехнулся.
Пусть будут занавески. Пусть будет ковер. Но было и еще кое-что. Из-за этого он несколько раз слышал звук падения… Короткая софа была заменена софой большего размера, на которой Виктория могла выспаться с комфортом. Это был вызов постоянным обитателям замка и упрек ему самому.
