Так произошло и сейчас, когда де Гиньяр наклонился посмотреть в глаза Майклу.
– Вы его знаете? – повторил он.
Майкл решил не отступать.
– Знаю. Рауль Лоренс, побочный сын виконта Гримзборо.
Рики уцепился за это как щенок-переросток за палку.
– Вы близкие приятели?
– Нет. Гримзборо признал ребенка и заставил свет его принять. Но Лоренс моложе меня, так что мы лишь шапочно знакомы. – Майкл уставился на Рики. – Почему вас это заинтересовало? В чем вы его подозреваете?
– Мы любим собирать информацию о людях, особенно подобных ему. Он предпочел осесть в Морикадии.
– За вкус не обвиняют.
Рики выпрямился, его карие глаза сверкнули. У Майкла перехватило дыхание.
Пристальный взгляд Рики опустился к рукам Майкла, сжавшимся от страха. Тихим грозным голосом он отчеканил:
– Жалкий аристократ. Желаете вернуться в Англию, Дьюрант?
– Всеми фибрами души.
– Обещаю: до тех пор пока не скажете то, что нас интересует, вы не увидите свои зеленые берега.
– Тогда я никогда их не увижу, поскольку мне не известно, что вы предполагаете услышать от меня.
– Я вам не верю.
– Конечно, вы не ожидали, что «жалкий аристократ» мог так долго продержаться в дворцовой тюрьме, находясь там по вашей милости?
Ярость исказила лицо Рики, что обрадовало и испугало Майкла. На сей раз руки у него не связаны, как было в темнице. Если Рики ударит его, он ответит тем же.
Но Майкл знал, что случится потом. Заключение. Вечный мрак. Смерть.
И тут вмешалась судьба.
Мужская рука, сжав плечо Майкла, отодвинула его, и между ними встал принц Сандре, красивый, учтивый, богатый и столь же испорченный, как любой злодей на этой земле.
– Господа, господа! Этот бал – одно из главных событий сезона. Все пришли развлечься, а вы устраиваете сцену.
Майкл стоял неподвижно, не сводя глаз с Рики.
– Вы понятия не имеете, какую сцену я могу устроить.
– Но стоит ли она того, чтобы снова потерять свободу? – с искренним любопытством спросил принц.
При этом напоминании Майкл отступил. Он должен продолжать игру. Во что бы то ни стало.
– Нет.
– Прежде чем я покончу с вами, вы откроете мне все, что я потребую. – Рики пошел прочь нескладной развинченной походкой.
В свои тридцать пять принц Сандре был в расцвете сил. Он прекрасно ездил верхом, великолепно фехтовал, совращал женщин с небрежной непринужденностью. В зачесанных назад темных волосах виднелась ранняя седина. Независимо от ситуации – бал, неудача за игорным столом, пытки узников в темнице – его темно-синие глаза искрились весельем, и он улыбнулся, наблюдая, как толпа шарахается от его кузена словно стайка мелких рыб от акулы. – Вы действительно знаете способ вывести Рики из равновесия.
– Я стараюсь изо всех сил.
– Что вы сделали на этот раз? – Принц взял с подноса бокал шампанского, отпил глоток, потом, будто только что вспомнил, сказал: – Ах да. Он хотел знать, дружны ли вы с англичанином Раулем Лоренсом.
Майкл был не так глуп, чтобы пропустить вопрос мимо ушей или сказать хоть слово, отличное от того, что слышал от Рики. Де Гиньяры позже сравнят информацию, а он не может себе позволить, чтобы его поймали на лжи.
– Мы знакомы, но он бастард, принц Сандре. Наследник герцога Невитта с незаконнорожденными близкой дружбы не водит. – Майкл хорошо знал себе цену как одному из знатнейших людей Англии. – Если вы подозреваете его в каких-либо неблаговидных поступках, вам придется удостовериться в этом обычным способом: шпионажем и подкупом.
Принц Сандре не разгневался, как его кузен. Вместо этого он слегка поклонился и сказал:
– Вы, кажется, наслаждаетесь домашним арестом, милорд. Леди Фанчер говорит, что вы безупречный узник. Именно она убедила меня позволить вам посетить этот бал.
«Лжец. Ты стремишься выведать, что я знаю, наблюдая, с кем я говорю и кто говорит со мной, отпуская привязь и неожиданно натягивая ее, мучая меня и надеясь, что боль развяжет мне язык и я наконец скажу, кто замышляет козни против тебя и твоего трона».
– Я должен поблагодарить леди Фанчер.
– Я разрешил бы вам и раньше иметь некоторую свободу, но понимаю причины вашего отказа. – Принц Сандре снова отпил глоток. – Ваш голос… вы почти лишились его.
Майкл коснулся шейного платка, закрывавшего горло.
– Да.
– Я рад слышать, что вам лучше. Молите Бога об исцелении. – Это была угроза. Ловкая, ехидная, злобная… и плохо замаскированная. Но с чего принцу Сандре трудиться скрывать свои намерения от Дьюранта?
Майкл был одним из немногих, кто видел насквозь эту гнилую душу. Вернее… одним из оставшихся в живых.
– Уверяю вас, принц, я не сделаю ничего, чтобы подвергнуть опасности мой… голос. – Как он ненавидит Сандре!
– Да. Очень трудно занять подобающее место в палате лордов, когда нет возможности говорить. Труднее только мертвым.
– На самом деле парламент настолько скучен, что лорды там, кажется, повымерли.
Принц рассмеялся.
– Согласен.
– Интересное это учреждение! Допускает участие в правительстве, предупреждает о восстаниях вроде недавнего, когда французы гильотинировали собственного короля.
Ноздри Сандре затрепетали, но тем не менее он улыбнулся:
– То же самое делает тайная полиция, направляемая твердой рукой. – Принц поднял бокал с шампанским и медленным сильным движением раздавил в руке.
От хруста стекла в зале наступила тишина. Гости замерли на месте. Шампанское текло на полированный паркет.
Сандре разжал пальцы, и ножка бокала звякнула об пол как завершающий аккорд.
Потом принц вытащил кусочек стекла из ладони. Кровь тут же обагрила его белую перчатку. С обычной улыбкой он сказал:
– Какой я неловкий. Надеюсь, вы простите меня, милорд. Я поищу хозяйку дома, чтобы она перевязала мне руку.
– Конечно. – Майкл поклонился. – Надеюсь, вы не сильно поранились.
– Нет. – Принц Сандре снял испачканную перчатку и зажал в кулаке, чтобы остановить кровь. – Я всегда точно знаю, как надавить.
Его слова будто послужили сигналом, и официанты бросились подметать осколки, квартет взялся за инструменты, снова зазвучали голоса и возобновились танцы.
Леди Тиболт появилась рядом с принцем.
– Если вы последуете за мной, мой принц, я отведу вас к своему личному врачу, и он окажет вам помощь.
– Вы, как всегда, добры. Но не стоит беспокоить доктора. Займитесь мной сами. – Сандре здоровой рукой сжал ее плечо чуть выше локтя.
