— А я, по-вашему, на такие чувства не способен? —
Прохоров нахмурился, его взгляд был пытлив и насторожен, а я
растерялась. — Интересно, почему?
— Вы не производите впечатление человека… — уныло
начала я.
— Впечатление — ерунда.
— Бабуля сказала, что с таким, как вы, недалеко до
каторги, — в отчаянии, что окончательно запуталась, брякнула я. — Я
привыкла доверять ее интуиции.
— Забудьте о каторге, — отмахнулся он. — Я ее
сам не жалую, и вас ни во что скверное втянуть не позволю. Почему вы здесь,
по-вашему?
— Давайте лучше поговорим о делах, — предложила
я. — Как вы считаете, Разин к происходящему имеет отношение?
— Не знаю.
— Он приезжал в Карпов, — напомнила я.
— Приезжал. Но не думаю, что именно он организовал
ограбление. Предполагаемый похититель половину своей жизни провел в тюрьме,
логично предположить, что обратились к нему бывшие дружки. Откуда такие связи у
человека вроде Разина? Другое дело, его нынешний хозяин…
— Что вам о нем известно? — насторожилась я.
— Ничего особенного. Тип с сомнительной репутацией. В
недавнем прошлом имел связи с криминальным миром и сейчас от прежних знакомств
не отказался. Вот такой вполне мог отправить в Карпов своих людей после того,
как попытка Разина заполучить кинжал с треском провалилась.
— Но тогда выходит, что Разин старался для Мухина?
— Мухин весьма далек от всего, что касается истории.
Значит, ему необходим человек, который в этом разбирается.
— И он берет на работу Разина, — кивнула я.
— Но Разин, прекрасно зная стоимость кинжала, возможно,
не спешил открыть все карты и хотел поработать на себя. Когда из его поездки в
Карпов ничего не получилось, кинжал просто похищают. Сейчас они охотятся за
вами, пребывая в уверенности, что либо Матюша, либо ваш отец вам что-то
оставили.
— Кинжалы?
— Да. Их ведь должно быть семь. Хотя наверняка мы знаем
лишь об одном: том самом, что похитили в Карпове. Где еще шесть — неизвестно.
— А если все-таки… — Я вздохнула и замолчала.
— Что «если»? — спросил Марк Сергеевич.
— Вы уверены, что охоту ведут какие-то уголовники,
желающие заработать на кинжалах деньги? Вдруг все-таки…
— Мистическое братство кинжалов? — усмехнулся
Прохоров. — Выбросьте из головы.
— Но если верить дневнику моего прапрадеда, оно
существовало несколько веков, и еще накануне революции…
— Да-да, конечно. Отец Андрей отправился с кинжалами в
Троицкий монастырь… Но вы забываете, что монастырь был разрушен, а он сам
погиб.
— Андрей погиб, но могли остаться другие. И теперь они
хотят собрать все семь кинжалов.
— Зачем?
— Это же реликвия, — обиделась я. — Для них,
по крайней мере.
— Очень романтично. Вполне подойдет для беллетристики.
Однако сомнительно.
— Почему? — обиделась я.
— Потому что нет никаких фактов существования самого
братства.
Только я собралась возразить, как у меня зазвонил мобильный.
— Привет, — сказала Анька. — Есть новости?
— Нет, — вздохнула я, решив, что мои новости ее
здоровья не улучшат.
— Жаль. А я активно повышаю свой интеллектуальный
уровень. Ты слышала о законе семи?
— Какой еще закон? Тебе о здоровье думать надо, а не о
законах.
— Со здоровьем все не так скверно. Я уверена, мы на
пороге величайшего открытия. Дала своей помощнице задание…
— Ты поменьше болтай, — перебила я.
— Не беспокойся, журналисты народ очень жадный,
сенсацию не упустят, так что секретность прежде всего. Ничего толкового о семи
кинжалах она пока не обнаружила, за исключением статейки в стареньком журнале.
— Что? — ахнула я. — Как журнал называется?
— «Следопыт», кажется, издавали его лет пятнадцать
назад…
— Где этот журнал?
— Не нервничай. Ты так вопишь, что у меня ухо заложило.
Компьютер есть под рукой? Сейчас сброшу на твой адрес статью.
— Ты что там, с компьютером лежишь?
— Издержки профессии. Без ноутбука никуда. Так
пересылать статью?
— Конечно. Как ты ее нашла?
— Не я, а Юлька, моя помощница. Кстати, вот занятное из
Интернета скачала: если в странном месте вы встретили необычной красоты
существо, предложившее вам сексуальные отношения, бегите от него со всех ног.
Светлые существа в интимных отношениях с человеком не нуждаются и никогда не
пытаются его соблазнить. Кто пудрит нам мозги в этом случае, объяснять, думаю,
не надо.
— Ты сейчас о чем? — нахмурилась я, размышляя,
стоит ли недавние слова Марка Сергеевича считать предложением сексуального
контакта, его квартиру странным местом, а его самого существом необычайной
красоты?
— Это я для общего развития. Ладно, пока.
— Чем вас так рассердила подруга? — усмехнулся
Прохоров.
— У нее сотрясение мозга, а она ерундой
занимается, — посетовала я.
— Закон семи вовсе не ерунда, — покачал он
головой. — Когда-нибудь вам попадался на глаза рисунок: змея, кусающая
свой хвост? Это, собственно, и есть художественное воплощение закона семи.
Суфизм <мистико-аскетическое течение в исламе (прим, авт.)>, пришедший
через Гурджиева, говорит об определенных космических силах, отклоняющих любой
объект, плывущий к земле обетованной, в неких точках траектории от
первоначального курса. Такое отклонение приводит к тому, что человек рискует
возвратиться к первоначальной точке, хотя бывает и хуже. Оттого люди,
начинающие революцию во имя счастья и свободы народа, ничего не зная про этот
закон, кончают кровавой диктатурой. А те, кто отправились искать бога, находят
дьявола. Вам не кажется, что нечто подобное происходит и с нашими изысканиями?
— Что ж теперь, вовсе ничего не делать?
— Почему же? — удивился Марк Сергеевич. — Кто
предупрежден, тот вооружен.
— Скажите лучше, у вас есть компьютер? — вздохнула
я.
— Конечно. Прошу в кабинет.
