— В журнале «Следопыт» была статья Ильина. Как думаете,
журнал мог сохраниться в университетской библиотеке?
— Возможно. Ильин много печатался, но «Следопыт» для
университета особого интереса никогда не представлял, это ведь не научный
журнал. Но я распоряжусь посмотреть, если вам необходимо.
Я поблагодарила и сообщила номер журнала. Виктор Ильич все
записал, предложил нам кофе, от которого мы отказались, Марк Сергеевич еще
немного поболтал с ним о пустяках, и мы покинули кабинет.
— Ясно, что все дело в Разине, — зашептала я, как
только мы оказались в коридоре.
— Какое дело? — вроде бы удивился Марк Сергеевич.
— Как «какое»? — возмутилась я.
— Что вас, собственно, интересует?
— Бумаги отца, конечно. Уверена, в них разгадка тайны.
— Тайны семи кинжалов?
— Ну, конечно.
— Вас мучает любопытство, и вы готовы ради того, чтобы
его удовлетворить, рискнуть головой?
— А вас что мучает? — съязвила я.
— Возможно, я вам скажу об этом.., позже, —
серьезно кивнул он.
— А почему не сейчас?
— Пока вы не заслужили моей откровенности, —
заявил Прохоров, а я презрительно фыркнула.
— Я и так знаю. Хотите получить кинжалы и загнать их
подороже?
— Гениально, — хмыкнул он и отвернулся.
— Я считаю, нам нужно еще раз встретиться с
Разиным, — сказала я уже в машине. — Потребую бумаги своего отца.
— А он ответит, что никаких бумаг в глаза не видел.
— Что вы предлагаете? — нахмурилась я.
— Ждать развития событий.
— Очень мило. И сколько ждать?
— Столько, сколько понадобится.
— У меня нет на это времени. Скажите лучше, вы знакомы
с человеком по фамилии Глебов? Он, как и вы, занимается торговлей
антиквариатом.
— Разумеется, знаком.
— С ним можно встретиться?
— Он-то вам зачем?
— Хочу задать ему несколько вопросов.
— Что еще за вопросы?
— Это уж не ваше дело.
— Кто, собственно, вас интересует: отец или сын?
— Отец, — подумав, сказала я.
— Он отошел от дел. Встретиться с сыном проще простого,
у него салон на Соборной площади.
— Тогда поехали.
Марк Сергеевич скроил недовольную физиономию, но на Соборную
площадь поехал. Бог знает почему, я почувствовала неловкость и сказала:
— Не мешало бы нам поторопить эти самые события. Я
думаю, если мы начнем проявлять активность, на нас просто обязаны обратить
внимание.
Прохоров покосился на меня и кивнул:
— Логично. Но опасно. Вы успели забыть о наших друзьях
на джипе?
— Но если сидеть сложа руки…
— Я уже понял, что вы очень деятельная особа. — В
этот момент он как раз тормозил возле салона и сообщил:
— Не могу составить вам компанию. Мы с Глебовым
конкуренты. И он меня не жалует.
«Неудивительно», — подумала я, но лишь кивнула и
направилась к дубовым дверям.
Звякнул колокольчик, и я оказалась среди мебели в стиле
ампир. Прямо по курсу находились резной буфет, два дивана с позолотой, обитых
красным бархатом, на многочисленных стеллажах вокруг громоздилась посуда и там
же светильники, в простенках между окон висели картины в тяжелых рамах. За
конторкой девятнадцатого века стоял молодой мужчина и что-то записывал в пухлую
тетрадь.
— Здравствуйте, — кашлянув, сказала я, если
честно, здорово волнуясь — я понятия не имела, с чего начать разговор.
— Здравствуйте, — кивнул он, отложил авторучку,
закрыл тетрадь и серьезно спросил:
— Чем-нибудь интересуетесь?
— Кинжалами, — ответила я.
— Вот как? — Он поднял брови, демонстрируя
удивление. — Я не занимаюсь оружием. А вот ваш спутник как раз большой
знаток, — кивнул он в сторону окна.
Я посмотрела в том направлении и смогла полюбоваться
ярко-красной спортивной машиной Прохорова. «Разговора не получится», —
вздохнув, подумала я. Марку Сергеевичу не мешало бы притормозить чуть дальше, а
не прямо под окнами магазина конкурента. Я выдала свою лучшую улыбку и пожала
плечами.
— Он мне не помощник. — Потом достала из сумки
рисунок кинжала и протянула его мужчине. Он мельком взглянул, а я спросила:
— Встречали что-нибудь подобное?
— Нет, — покачал он головой.
Тут выяснилось, что вопросов у меня больше нет. То есть их
было сколько угодно, но отвечать на них Глебов не станет. Однако мысль о том,
что я сейчас с унылым видом предстану пред ясными очами Прохорова, так на меня
подействовала, что пробудила желание все-таки попытаться разговорить хозяина
салона.
— Не торопитесь. Мой отец искал этот кинжал всю жизнь,
и у меня есть основания предполагать, что он его нашел.
— И что?
— Мой отец погиб, поэтому я и…
Договорить я не успела — из соседней комнаты, дверь в
которую была открыта, появился старик в белом вязаном свитере. Он опирался на
палку, шел с трудом, но глаза из-за стекол очков смотрели на мир с неподдельным
интересом.
— Позвольте взглянуть, прекрасная незнакомка, —
весело сказал он.
Я протянула ему листок. Он долго разглядывал рисунок, потом
улыбнулся:
— Ключи в ад. Семь кинжалов, запечатавших врата… — Он
хихикнул, глядя на меня, но вдруг убрал улыбку с лица:
— Ваш отец Белосельский?
— Да. Вы его знали?
— Конечно. Он был везунчиком, правда, до определенного
времени. Иногда находил действительно редкие вещи.
— И обращался к вам?
Старик взглянул настороженно, но все-таки ответил:
— Ему нужны были деньги, чтобы продолжать свои безумные
поиски.
— Почему безумные? — обиделась я.
