Я повернулась и увидела огромную клетку, где сидели две
вороны. Одна впилась в меня взглядом, чуть приоткрыв клюв.
— Это Машка?
— Нет. Никогда.
— Что? Ах, ну да. Эдгар По и его бессмертный «Ворон».
— Приятно иметь дело с образованной девушкой, —
серьезно сказал Прохоров. — Машка та, что справа.
— А как вы их различаете?
— Со временем и вы научитесь.
— Что за глупость держать ворон в доме? — не
выдержала я.
— Они ручные и на воле погибнут. В нашей семье они
много лет. Их подобрали совсем маленькими и беспомощными. У Никогда было
сломано крыло.
— Это что, ваши единственные друзья?
Черт меня, что ли, за язык дернул? Марк Сергеевич посмотрел
хмуро и кивнул. Это возымело совершенно обратное действие: мне захотелось
продолжить.
— А с людьми вы дружить не пробовали?
— Они мне малосимпатичны. Взять хоть вас, к примеру.
Несговорчивая, упрямая, плохо воспитанная, при этом ужасно обидчивая и
самолюбивая. Как прикажете с вами дружить? Во всем соглашаться и уверять, что
все ваши идеи гениальны?
— Вы даже не пробовали, — в очередной раз
обиделась я. — Вы только ворчите и говорите мне гадости.
— Ниже всякой критики, — буркнул он себе под нос,
но так, чтобы я слышала, и удалился в ванную, на ходу стаскивая пиджак, а я в
великой печали пошла жарить яичницу.
В холодильнике обнаружилось много всякой снеди, я подумала и
быстро приготовила полноценный завтрак. Мужчины, как известно, любят покушать,
а мне надо попытаться найти путь к сердцу этого нахала. Не в том смысле, чтобы
он воспылал ко мне любовью (в такое верилось с трудом, даже если я начну
готовить как шеф-повар французского ресторана), а в том, чтобы он относился ко
мне хотя бы так же дружески, как к своим воронам.
Он появился на кухне в домашних брюках и бархатной куртке со
стеганым воротником. Выглядел невыносимо элегантно. Аккуратный пробор и
умопомрачительный запах одеколона. А я-то, дура, до сих пор брожу неумытая.
Дался мне этот завтрак, честное слово! Я едва не заревела с досады.
Марк Сергеевич взглянул на стол и широко улыбнулся.
— Тронут, — сказал мягко.
Я заподозрила иронию, но ничего подобного не было.
Мы устроились за столом, я старалась на него не смотреть,
уткнувшись в тарелку, а он заявил:
— Вы прекрасно готовите.
— Вы меня без конца критикуете, мне это надоело.
— Обещаю, что буду искать в вас положительные черты.
— Да уж, постарайтесь, — съязвила я. Тут я
взглянула на часы и вспомнила о работе. — О, боже… — Схватила телефон и
позвонила Ирке:
— Слушай, мне надо срочно отлучиться на недельку.
— У тебя «левак» наклевывается? — что-то жуя,
проявила она интерес. Иногда я действительно выполняла частным образом заказы,
о чем хозяину знать было ни к чему.
— Вроде того…
— Постой! — ахнула она. — А это не тот
парень, что приходил на днях? Красавец блондин с интересной хромотой и чумовыми
бабками? Боже, как я тебе завидую! Славка, не упусти его, держись когтями,
зубами и вообще всем, что есть. Такой шанс раз в жизни выпадает, и то не всем.
Как вспомню его, сразу в голове одни греховные мысли. Готова отдаться на
офисном столе. А ты где сейчас?
— Ты сделаешь, что я прошу? — взмолилась я.
— Конечно. Только расскажи, как у вас там?
— Нечего рассказывать, — отмахнулась я, косясь на
Прохорова, и быстренько простилась. Я была уверена, что он все слышал, хоть и
бровью не повел, и покраснела с досады. — Не возражаете, если я приму
душ? — сказала я поднимаясь.
Он кивнул. Вместо того чтобы лезть под горячую воду, я минут
десять разглядывала себя в зеркале. С таким типом немудрено нажить кучу
комплексов. Вот сейчас я своим носом недовольна, И ушами. Все-таки они немного
торчат. Самую чуточку, но это раздражает. И вообще вид у меня сегодня ужасный.
Хотя чему удивляться…
Я наконец встала под душ, и тут в дверь постучали. Потом
появилась рука и определила на крючок рядом с дверью купальный халат. Я только
хотела что-нибудь произнести на предмет чужой невоспитанности, как дверь закрылась,
Марка Сергеевича я так и не увидела.
Я взяла в руки халат. Он был женский, и это неожиданно
разозлило. Кажется, Анька говорила про какую-то танцовщицу. Чему удивляться?
Такие типы обожают девиц подобного сорта. У меня вновь появилось желание зареветь,
что я списала на тяжелую ночь и трагические обстоятельства. Расчесалась и
покинула ванную.
Марк Сергеевич все еще был в кухне и читал газету,
прихлебывая кофе из антикварной чашки — удивительной красоты чашки с чуть
стертым золотым ободком наверху.
— Как себя чувствуете? — спросил участливо.
— Намного лучше.
— Прекрасно. Кстати, вам понадобятся кое-какие вещи.
Составьте список, я заеду в магазин и все куплю.
— Но… — начала я.
— Что «но»? — посуровел он. — Чем вы опять
недовольны?
— Просто это неудобно.
— Что же вас смущает? Тот факт, что мне придется идти в
отдел женского белья или то, что мне будет известен размер вашего бюстгальтера?
Его я, кстати, могу определить на глаз.
— Не сомневаюсь в ваших талантах.
— Хорошо, — кивнул он. — Ходите в одном белье
всю неделю, вам же хуже. А я как-нибудь переживу, буду приближаться к вам с
подветренной стороны.
— Ну, вы и свинья! — прошипела я и стиснула зубы.
— А вы закомплексованы, как деревенская дурочка.
Я поднялась и направилась к двери.
— Куда вы? — насторожился Прохоров.
— Вы меня утомили своим хамством. Даже парни на джипе и
то предпочтительнее вас.
— Вы, кажется, собирались навести справки об
Ильине? — как ни в чем не бывало спросил он.
— Собиралась, — кивнула я.
— Ну, так поехали.
