Я села, едва не угодив ногой в пепелище. Прохоров тоже
приподнялся, взглянул на меня и вдруг начал смеяться.
— Что с вами? — решив, что он спятил, спросила я
настороженно.
— Вы похожи на испуганного зайчонка.
— На себя посмотрите, — огрызнулась я.
Но, несмотря на неудобства прошедшей ночи, он выглядел
молодцом — все та же непоколебимая уверенность в своей неотразимости. Чувство
собственного достоинства в нем прямо-таки зашкаливало. Правда, вид слегка
портила легкая небритость. Я попыталась представить, как выгляжу я и заранее
ужаснулась.
Он улыбнулся, потом привлек меня к себе и поцеловал. Вместо
того, чтобы въехать ему по физиономии, я оцепенела от обиды. А потом заревела
самым глупым образом. Слезы катились из моих глаз, и ничего нельзя было с ними
поделать. Он был уверен, что может позволить себе поступать, как хочется, а я
чувствовала себя униженной. Он взглянул на меня и виновато опустил глаза.
— Простите, — сказал тихо. — Сам не знаю, что
на меня нашло.
— У нас осталась вода? — отвернувшись, спросила я,
испытывая ужасную неловкость. Язвить и ругаться с ним не хотелось, раз уж он
извинился.
— Да, конечно, — ответил он, сходил за бутылкой и
протянул мне.
Я сделала пару глотков, чувствуя, что он смотрит на меня.
Взгляд его был серьезным, а еще в нем чувствовалось неподдельное раскаяние.
— Вряд ли мы еще уснем, — сказал он, поставив
бутылку на землю. — Наверное, лучше идти. Конечно, в лесу сейчас сыро,
вымокнем до нитки, но ждать не имеет смысла.
— Вы знаете, куда идти? — спросила я.
— Здесь недалеко должна быть дорога. До нее километров
семь, не больше, вряд ли нас там поджидают.
— Хорошо, идемте. Может, лучше вернуться к
машине? — предложила я, когда мы выбрались из оврага.
— Это неразумно. Если парни не дураки, они наверняка
оставили кого-нибудь за ней приглядывать.
Я шла за ним, немного отстав, зевая на ходу и то и дело
спотыкаясь. Он несколько раз оборачивался и поджидал меня, но не сказал ни
слова. Я зябко ежилась под его пиджаком, запахнув его на груди, и думала о том,
что любопытство выйдет мне боком. Ничего толком не узнала, а уже ночую в лесу в
компании с подозрительным типом.
Часы показывали 7.15, когда я услышала шум дороги, а вскоре
увидела шоссе. Вспомнила, что сегодня понедельник, и значит, в девять я должна
быть на работе, в крайнем случае, в десять, а надо еще добраться до города и
принять душ.
Мы вышли на шоссе, я увидела крыши домов напротив и
указатель «Лемешки 500 м». Попыталась сообразить, где мы находимся, но оставила
эту затею.
— Мы в сорока километрах от города, — заявил Марк
Сергеевич. — Юго-западное направление.
— Здесь должна быть автобусная остановка, —
ответила я, кивнув на деревню.
Остановка в самом деле возникла впереди. Марк Сергеевич
достал мобильный и начал набирать номер.
— Куда вы звоните? — спросила я без особого
интереса.
— Хочу вызвать такси.
— Такси? — нахмурилась я, но он уже разговаривал с
оператором. Диалог длился полминуты.
— Машину пришлите получше, — буркнул он,
устраиваясь на лавке, которую украшали разнообразные надписи, оставленные
головастыми детишками. Я плюхнулась рядом. — Обещали «Мерседес», —
вздохнул он.
— Просили бы сразу лимузин, — не удержалась я.
— Их всего семь штук в городе, два в гостиницах, а пять
развозят новобрачных. На них очередь на месяц вперед.
— Надо же, как не повезло!
Прохоров недовольно покосился на меня, а я отвернулась.
Через полчаса появился «Мерседес», правда, такой древний, что мог запросто
рассыпаться.
— А все ваше желание выпендриться, — вновь не
удержалась я.
Марк Сергеевич взмахнул рукой, машина остановилась, и рыжий
парень спросил, хмуро глядя на нас:
— Такси заказывали?
Я предоставила возможность отвечать Прохорову и устроилась
на заднем сиденье, надеясь, что он сядет впереди, но он полез следом за мной.
Машина развернулась, и мы поехали в город. Марк Сергеевич откинулся на сиденье,
затем обнял меня и предложил:
— Вздремните немного.
Только я хотела сказать, чтоб он убрал руку, как он добавил
сердито:
— Вы хоть при посторонних не скандальте, будет еще
время.
Я рассудила, что он прав, положила голову на его плечо и,
кажется, мгновенно уснула. Проснулась от резкого толчка. Машина стояла, а
Прохоров расплачивался с водителем.
— Где мы? — оглядываясь, спросила я.
— Сейчас увидите.
Он вышел, подал мне руку, машина отъехала, а я обнаружила
себя возле подъезда трехэтажного дома в тихом переулке неподалеку от
центрального городского парка.
— Ну и что, по-вашему, я должна увидеть?
Он взял меня за руку и повел к подъезду.
— Я здесь живу.
— Рада за вас. Отличный дом, квартира здесь, должно
быть, стоит кучу денег. Но у меня есть своя, куда я бы и хотела попасть как
можно скорее.
— Боюсь, это невозможно, — серьезно ответил он.
— Что значит невозможно?
— Вы забыли о ребятах на джипе? Теперь вам лучше жить у
меня.
— Что за странные фантазии? — Я попыталась
выдернуть свою руку, но он только крепче ее сжал.
— А у вас невозможная манера скандалить в самое
неподходящее время.
Он открыл дверь подъезда и легонько подтолкнул меня вперед.
Консьерж приветливо нам улыбнулся и громко сказал:
— Доброе утро, Марк Сергеевич. — Взглянул на меня
пристально, словно намереваясь запомнить мою физиономию навеки, и добавил:
— Здравствуйте.
— Здравствуйте, — кивнул Марк Сергеевич и
направился к лифту.
Мы поднялись на второй этаж, Прохоров открыл дверь
единственной квартиры, расположенной здесь, и я оказалась в огромном холле,
залитом солнечным светом. Он струился через большое окно с разноцветными
стеклами, создавая причудливую мозаику на паркете.
— Ничего себе квартирка… — промямлила я.
— Вы еще ничего не видели, — ответил Марк
Сергеевич.
— Уверена, будет интересно.
