— Почему же сразу убить? — забеспокоилась я, но
Анька, меня не слушала:
— Ну, теперь я от ментов не отстану, пусть попробуют
доказать, что это совпадение.
— Ты как себя чувствуешь? — робко спросила я.
— Нормально. Правда, сотрясение мозга и что-то с ногой.
Только бы не перелом, на костылях особо не разбегаешься, а я чувствую, что мы
на пороге большого открытия.
— Где ты сейчас? — ахнула я.
— В больнице «Скорой помощи». Жду, когда в палату
отправят. Тачка твоя не особо пострадала, стекло разбито и капот помят, а еще
правое крыло и дверь, но это пустяки. У меня знакомый в автосервисе, сделает
все в лучшем виде, ты пока на моей покатаешься, я все равно пару недель здесь
проваляюсь. Сейчас Валерке позвоню, пусть организовывает тебе охрану.
Валера действительно вскоре объявился. В это время я
безуспешно пыталась прийти в себя. Добросердечный шеф, узнав об очередном
несчастье, свалившемся на мою голову, отпустил домой. Только я хотела выяснить,
где моя машина, как позвонил Валера.
— Что еще за глупости вы выдумали? — очень строго
спросил он.
— Я ничего… — поспешно ответила я.
— Какое еще покушение? Она неслась на скорости сто
шестьдесят километров на твоей таратайке, а дорога скользкая. — За
таратайку я обиделась, но промолчала. — Парней каких-то выдумала…
— Ничего не выдумала, — решила я вступиться за
Аньку. — Были парни на джипе. И когда она оказалась в кювете, бросились к
ней.
— Нормальные люди, помочь хотели.
— А чего тогда сбежали?
— А кому хочется на вопросы отвечать?
— Они ее преследовали.
— Напридумывает всякой ерунды, вот и мерещится.
— К Матюше тоже приезжали парни на джипе.
— Те самые?
— Я этого не говорила.
— Правильно. Сколько в городе джипов и сколько парней?
Хочешь, скажу, что произошло на самом деле? Анька успела придумать криминальную
драму, где без джипа и парней никуда, несется по дороге и вдруг видит джип.
Понимаешь? Человек сам себя пугает, что, безусловно, не доводит до добра.
— Спасибо, что все так толково объяснил, — без
иронии ответила я, хотела с ним проститься, но не удержалась и напомнила:
— Человек, который передал мне кинжал, через два дня
погиб, в моей квартире что-то искали, меня саму ограбили, теперь и машину
разбили. Что еще должно произойти, чтобы это не показалось тебе простым
совпадением?
— А у тебя отпуск когда? — огорошил вопросом
Валера. — Я в том смысле, что лето, очень неплохо бы отдохнуть.
Успокоишься, и всякие глупости в голову перестанут лезть. Ты слышала, что
говорят психологи? Когда человек думает о несчастьях, он тем самым их к себе
притягивает. А если ты начнешь день с позитивного настроя…
— Поняла, — нервно хихикнула я. — Теперь буду
думать только о прекрасном.
— Правильно, — искренне обрадовался Валера. —
Кстати, а как ты смотришь на то, чтобы нам встретиться?
— Зачем? — слегка растерялась я.
— Ну, сходим в кафе или в кино… — Он кашлянул и
замолчал.
— Хорошо, — ответила я, не желая его
обидеть. — Как-нибудь.
— Спасибо. Звони, если что.
* * *
Я остановила такси и поехала в больницу «Скорой помощи».
Найти Аньку труда не составило — все ходячие больные отделения паслись у ее
палаты. Сама она возлежала на горе подушек с видом Свободы на парижских
баррикадах: глаза горят, руки тянутся неизвестно к чему, губы что-то беззвучно
шепчут. Не знаю, как это звучит по-французски, а по-испански «но пасаран», то
есть «они не пройдут». Они — это враги, естественно. Короче, с первого взгляда
было ясно: Анька готовится к грандиозной войне и где-то там, впереди, уже
прозревает безоговорочную победу.
Порадовавшись чужому оптимизму, я устроилась на краешке
стула. Анька подмигнула мне, приподняла челку, продемонстрировала ссадину на
лбу, которая, кстати, выглядела удручающе.
— Никогда не забывай пристегнуть ремень, — изрекла
она наставительно.
— Не забуду, — кивнула я.
— Извини, что с твоей тачкой так получилось, —
вздохнула она.
— Переживу. Она мне в подарок досталась.
— Все равно жалко.
— Конечно.
— Валерка еще не объявился?
— Давай не будем о нем, — дипломатически
предложила я.
— Почему? — нахмурилась Анька.
— Тебе волноваться нельзя.
— Та-ак… — Подружка глубоко вздохнула. — Очередное
совпадение?
— Что-то вроде того, — пожала я плечами.
— И они еще удивляются, за что их народ не любит! То
начнут таскать по любому пустяку, то хоть тычь их носом в дело, точно котят в
лоток, ничегошеньки не видят.
— Может, он прав? — без особой уверенности
спросила я. — Может, мы действительно увлеклись и…
— Ладно, — еще больше помрачнела Анька. — Мне
бы только выйти отсюда… А ты будь осторожна, одна по улицам не шляйся, особенно
вечером. Слушай, может, тебе в отпуск уехать?
Я вздохнула, а потом согласно кивнула, чтобы подругу не
расстраивать.
* * *
Я уныло брела домой и вдруг подумала о Прохорове. Что, если
Анька права и все неприятности, что так и сыплются на меня в последнее время,
как-то связаны с ним? «Глупости», — одернула я себя, но уже без особой
уверенности. Кстати, ему давно пора объявиться, а он точно в воду канул. Мог бы
позвонить и спросить, отдала ли я кинжал следователю, раз уж так сильно на этом
настаивал. А вдруг ему и без звонка все хорошо известно? Я на ходу достала из
кошелька его визитку и даже подумала: «Может, стоит позвонить самой? Слишком
много чести!» — И я сунула визитку обратно в кошелек.
Но домой я так и не попала. Отправилась навестить бабушку.
Та встретила меня с воодушевлением:
— Ты очень кстати. У меня два билета на «Жизель», а
Софья Григорьевна заболела.
— Бабуля, я не могу сегодня, — попробовала
отвертеться я.
— И чем ты таким особенным занята, чтобы отказывать
родной бабке?
