— Нормальный? — охнула она. — А чего тогда
врет? Когда ты принялась цитировать «Наказ», он едва не рухнул в обморок.
Анька, конечно, преувеличивала, но я порадовалась. Если и
она заметила странности в поведении Сергея Петровича, значит, они вовсе не плод
моего воображения.
— И твоя фамилия ему тоже не понравилась. Он точно
кислое съел, когда ее услышал. Славка, мы на верном пути! Дядя в этом деле по
самые уши!
— В каком деле? — усмехнулась я.
— В этом самом. Убийство, исчезновение письма из музея,
кража кинжала…
— Неужто ты думаешь, что он Матюшу убил?
Анька заметно сникла:
— На убийцу он, конечно, не похож, хотя тут ничего
определенно не скажешь. Встречала я убийц с такой ангельской внешностью… Вот, к
примеру, Юля Лыкова. Помнишь, девочка тринадцати лет отравила собственную мать,
потому что влюбилась в отчима… Субтильное создание с небесно-голубыми глазами,
а мамашу мышьяком… Слушай, я уверена, «Наказ» он сам и спер.
— Эта мысль, безусловно, и следователю пришла в
голову, — пожала я плечами.
— Да-а… — вздохнула Анька. — И все-таки он что-то
скрывает. И с работы ушел сразу после кражи. Подозрительно? Подозрительно.
— Может, потому и ушел, что коллеги косо смотрели.
Опять же у Мухина он наверняка получает больше, чем в музее. Кстати, ты об этом
Мухине что-нибудь знаешь?
— Нет. Но если надо…
— Надо, — кивнула я, понятия не имея, зачем мне
какой-то Мухин. — Еще необходимо разыскать родственников Ильина.
— Сделаем. Кстати, не худо бы деятелям из милиции
начать шевелиться. Что там с ограблением твоей квартиры?
— Ничего, — пожала я плечами. — У них еще не
было времени…
— У них его вообще никогда не бывает. Вчера квартиру
ограбили, сегодня сумку вырвали, а они не торопятся. Без трупа их шевелиться не
заставишь.
— Большое тебе спасибо, — со вздохом кивнула я.
— Я не то имела в виду, — все-таки смутилась
Анька.
Я завела машину и повезла ее домой.
* * *
Следующие два дня ничего не происходило. Я имею в виду,
ничего, связанного с кинжалами. Я была загружена срочной работой и о вековых
тайнах даже не вспомнила. На третий день с утра позвонил Валера и предложил
встретиться. Я отправилась в прокуратуру, где он, несмотря на выходной день,
«горел» на работе с девяти утра.
Первое, на что я обратила внимание, войдя в его кабинет, был
кинжал — он лежал на столе среди вороха бумаг, папок, скоросшивателей и прочей
бюрократической атрибутики. И я вдруг за кинжал обиделась: к исторической
реликвии отношение должно быть соответственное, а здесь — полнейшее неуважение.
Пока я силилась справиться с обидой за кинжал, Валера нанес
сокрушительный удар реликвии.
— Кинжал никакой не старинный, — порадовал
он. — изготовлен, самое позднее, двадцать пять лет назад, так что на
антиквариат никак не тянет.
Собственно, удивляться было нечему, раз Прохоров утверждал,
что кинжал сделал сам Матюша и что он — копия того самого кинжала, о котором
писал мой прапрадед. Удивляться не стоило, и я особо не удивилась, а вот
расстроилась ужасно, потому что версия, которая казалась мне безупречной,
теперь летела ко всем чертям. Если кинжал не настоящий, зачем было кому-то
убивать Матюшу, а также искать кинжал в моем доме и устраивать нападение на
улице? Кстати, и на этот вопрос ответил Прохоров: те, кто хотел получить
кинжал, не знают, что он подделка. То есть Матюша скорее всего выдавал его за
настоящий. Вот только зачем он всучил его мне? По моей версии, затем, чтобы я
продолжила дело отца, то есть узнала тайну кинжала, хотя выразился Матюша
туманно и кинжал назвал «ключом». Но если это подделка, никаким «ключом» он
быть не может, вот и получается полная чепуха. «А может, кинжал Матюше
подменили?» — озарило меня, и я поторопилась высказать новую мысль вслух.
— Кто подменил? — вздохнул Валера, у которого
настроение сегодня было не очень, наверное, потому, что в такой день, когда
народ рвется за город поближе к природе, он вынужден сидеть в прокуренном
кабинете поближе к вентилятору, чтобы не свариться заживо.
— Те, кто его убил, естественно, — ответила я.
Жара на меня тоже действовала, но я была полна решимости вывести убийц на
чистую воду.
— Его и правда могли убить, но только не из-за кинжала.
Он ведь и золотишком промышлял, и подделками, и краденое скупать не гнушался.
После отсидки у него могло что-то остаться на черный день. Ребята в полу тайник
нашли, о нем было известно еще с ареста Матюши, когда обыск проводили. Тайник
оказался пустым, но им недавно пользовались. К Логинову кто только не захаживал
на огонек, а он когда пьян был, болтая без удержу. Ну и наболтал на свою
голову.
— Вот как раз кинжалы там и могли храниться… — начала
я.
Валера взглянул укоризненно:
— Слава, что ты привязалась к этому кинжалу? Говорю
тебе: подделка. Экспертов не обманешь.
— Убийца мог не знать, что это подделка.
— Допустим. Но ведь кинжал он тебе отдал. Или у него их
был десяток?
— Он отдал мне подделку, а настоящий у него убийца
забрал.
— Ага. Зачем тогда Матюшу убивать?
Я вздохнула, но, собравшись с силами, продолжила:
— Очень похожий кинжал украли из музея в Карпове.
— Знаю, — кивнул Валера. — И что это
доказывает? Что Матюша изготовил подделку с целью продать ее какому-нибудь
олуху как антикварную вещь?
— А как же парни на джипе?
— Матюша дружбу водил с кем попало, это раз. Часто к
нему обращались с просьбами люди весьма солидные — два. Просьбы, конечно, были
особого рода. Вполне вероятно, что Матюша знал о ком-то нечто такое, что
ставило человека в зависимость от него, вот Матюша и скончался скоропостижно.
Но кинжалы здесь ни при чем, и не забивай себе голову.
— А круг на полу?
— Белая горячка. К тому же какое отношение к кинжалам
имеет начертанный мелом круг?
— Самое прямое. Петому что, если верить легенде, кинжал
— ключ, который открывает дорогу злу.
— Вот только мистики не надо! — вздохнул тяжело
Валера. — Мне и без мистики есть чем заняться, девять дел в производстве,
голова пухнет.
