Я покачала головой, но тут же задумалась, да так, что уже
ничего и не слышала. К счастью, мало что потеряла, потому что вопросы у Сергея
Александровича кончились, и он начал повторяться. Вскоре милиционеры отбыли.
Бабки тоже ушли, возмущенно вспоминая случаи квартирных краж в нашем районе, а
я перебралась в кухню, с намерением начать уборку. Но работа не клеилась,
потому что глубоким размышлениям домашние хлопоты не способствуют. Глубокие размышления
требуют тишины и сосредоточенности, поэтому я сидела на стуле, уставившись в
рассыпанную возле моих ног крупу. «А ведь у меня что-то искали, — пришла в
голову вполне здравая мысль. — И нужны искавшему были не деньги, не миксер
и не плеер, а.., кинжал. А парни на джипе, возможно, те самые, от которых во
все лопатки удирал Матюша».
Может, кто-то решил бы, что все мои догадки за уши
притянуты, но я была уверена в их правильности. Выходило вполне складно, а
главное — логично. У Матюши хранился кинжал, который очень хотели заполучить
парни на джипе. Зачем он им — другой вопрос, сейчас речь не о том. Они хотели
его заполучить, а Матюша возражал. И не придумал ничего лучше, как отдать
кинжал мне. Теперь его поведение на рынке вполне понятно: он боялся, что парни
обратят на меня внимание. Но я сама, как распоследняя дура, к себе их внимание
привлекла — и на рынке о Матюше расспрашивала, и домой к нему не раз ходила.
Короче, меня заметили и предположили, что кинжал может быть у меня, раз Матюша
задумал уйти жизни.
Туг в груди неприятно закололо, и еще одна мысль поспешила
появиться, но я старательно гнала ее прочь. Матюша покончил жизнь самоубийством
в пьяном бреду, милицию не проведешь… А если кто-то сознательно его запугивал,
подталкивая к такому решению? Человека можно так запугать, что жизнь не мила
станет. Особенно, если человек верит во всякую чушь, вроде запечатанных ворот в
ад и ключей от них… Вот вам и круг, начертанный мелом для защиты от нечистой
силы. А что? Я вот теперь старательно к воронам приглядываюсь.
Тут вновь закололо в груди, потому что я вспомнила вчерашнюю
встречу у пещеры. Хотя я и не желала признаться, но встреча произвела
впечатление, если честно, я почти поверила, что этот, с вороной, не совсем
человек. А если бы за меня взялись всерьез? Я беспокойно поежилась. Как они
узнали, где я живу? Ну, это проще простого — выследили. И были уверены, что
кинжал у меня дома, оттого даже в коробки с крупами не поленились заглянуть.
Что ж, я имею дело с весьма решительными людьми, которых стоит опасаться.
«Господи, а вдруг они решат бабулину квартиру проверить?» — перепугалась я и
бросилась ей звонить. Надо было внушить старушке мысль об особой осторожности
крайне деликатно, чтобы не перепугать и на себя не навлечь, гонений: бабуля
запросто могла сказать: «Иди и немедленно отдай кинжал властям», а делать это
мне почему-то очень не хотелось. В общем, я начала издалека, сетовала, что
квартирные кражи участились, несла прочее в том же духе и умоляла бабулю никому
из незнакомцев дверь не открывать.
— Не считай свою бабку идиоткой, — перебила
она. — Что свистнули?
Вопрос опасный. Начни бабуля думать в том же направлении,
что и я, и вывод будет напрашиваться сам собой, потому я ответила весьма
уклончиво:
— Мебель на месте, и слава богу, остальное наживу.
— Кружевной костюм взяли?
— Нет.
— А куртку, что мама подарила?
— Тоже нет.
— Вот олухи! А больше у тебя ничего путного нет, —
осчастливила бабуля, и мы простились.
Я вновь вернулась к созерцанию своей кухни. Подумала, что не
худо бы чего-нибудь съесть. Еда, как известно, успокаивает. Я поставила на
плиту кастрюльку с водой и взяла пакет макарон. Любимая «Макфа» от нашествия
буйных личностей не пострадала. И тут в моей квартире возник отрок Николай.
— Славка, — позвал он, входя почему-то на
цыпочках. — Сейчас слесарь придет, дядя Ваня.
— Зачем? — не поняла я.
— Затем, что надо новый замок врезать. Лучше два.
— Или три, — подсказала я.
— Очень смешно, — скривился Колька. —
Послушай меня: поставь квартиру на охрану и непременно с тревожной кнопкой. Я
сейчас в Интернете телефон нашел, мигом поставят. К тебе полезут в квартиру, а
ты кнопочку нажала, и повяжут их прямо в подъезде как миленьких. Ну что,
звонить?
— Я подумаю, — ответила я.
— Подумает она… — передразнил Колька. — Пока ты
думаешь…
— Чего ты пристал, а? — начала злиться я.
— Я не пристал, я о тебе беспокоюсь, потому что считаю
тебя хорошим человеком. К тому же мы соседи, а сосед соседу друг, товарищ и
брат. И если уж ты ввязалась в какое-то дерьмо, то я…
— В какое дерьмо я ввязалась? — ахнула я.
— Не знаю. И подозреваю, что ты мне не расскажешь,
потому что считаешь меня ребенком. А Гайдар в моем возрасте уже полком
командовал.
— Не заливай, тебе всего одиннадцать.
— Вот-вот. Только мне-то можешь не вкручивать, что у
тебя побывали простые грабители. Простые грабители на джипах не ездят, особенно
на дело, предпочитают менее заметные тачки. И парней этих я видел, они же мимо
прошли. Рожи, скажу я тебе, самые бандитские. На таких только слепой внимания
не обратит, а квартирному вору положено иметь внешность неброскую и черты лица
незапоминающиеся…
— У тебя очень много свободного времени, — сделала
я вывод. — И тратишь ты его на ерунду. Кстати, — слегка стыдясь,
начала я, — ты не заметил, у одного из парней не было шрама на подбородке?
— Не было, — ответил отрок. — Я бы обратил
внимание. А что, есть кто-то на подозрении?
— Так, иди домой, — указала я ему на дверь.
— Я тебе убраться помогу, а то сидишь тут, точно
Аленушка, которая хочет утопиться.
Я поднялась, решив, что в словах Кольки есть доля истины. И
в самом деле, чего расселась?
— Что готовишь? — сунувшись к кастрюльке, спросил
он. — Правильно, перед уборкой надо подзаправиться.
Он взял из моих рук пакет, прочитал с выражением:
— «Макароны „Макфа“ изготовлены из твердых сортов пшеницы…»
Спагетти любишь?
— Люблю!
— От них же полнеют, — хитро прищурился отрок.
— Глупости, — возразила я. — Итальянцы вообще
едят макароны на первое, второе и сладкое — и ничего. Потому что толстеют вовсе
не от макарон. Средиземноморская система питания вообще самая здоровая.
