Вернувшись через пару минут к себе в комнату, он пожал
плечами в ответ на вопросительный взгляд де Варда:
– Все то же самое, что вы наверняка уже видели,
граф, – они оба усыплены, причем ничего ценного из комнаты не взято, я
проверял. Кошельки в карманах, кольца на пальцах, пистолеты на столе… И все
остальное на месте.
Хозяин пробасил:
– Слышал я про подобные фокусы воришек – как-никак
потомственный лондонец и потомственный содержатель постоялого двора с
трактиром. Вот только воры снотворное подсыпают на ночь глядя, чтобы потом без
помех порыться в вещах, – а чтобы наоборот, ранним утречком… Никак не
воровская повадка. Да и нет у меня воров, я за этим строжайшим образом слежу, в
старые времена покалечили мои молодцы парочку, с тех пор стороной и обходят…
Рубите мне голову, сэр Дэртэньен, но это совсем другое. Это уж какие-то ваши
барские забавы – интриги, заговоры и чем там вы, благородные господа, еще
балуетесь на досуге… Это вы за собой приволокли, и я, вот уж честное слово, ни
при чем. Вины заведения тут нет ни малейшей, это вам всякий скажет, если
рассудить по совести…
– А он что говорит? – кивнул д’Артаньян на
смирнехонько стоявшего в углу виновника переполоха.
– Что он говорить может? – Хозяин показал
проштрафившемуся слуге здоровенный кулак, и тот затрясся мелкой дрожью. –
Будто подошел к нему вчера вечером неприметный субъект, судя по виду – из
простых, дал порошок и посулил деньги за то, чтобы этот прохвост, если сэр
Каюзак чего спросят утром, подсыпал этот самый порошок в заказанное, будь то
вино или прохладительное питье. Поначалу этот олух упирался, как ни заверял его
незнакомец, что там не яд, а безобидное сонное снадобье, – но тот стал
набавлять и набавлять денежку, пока мошенник не соблазнился…
– Вчера вечером? – переспросил д’Арта– ньян.
– Вчера вечером, сэр Дэртэньен, по крайней мере,
мошенник в этом клянется и божится, вчера вечером, когда еще не тушили огни…
«Вчера вечером, – повторил про себя д’Артаньян еще
раз. – Когда не тушили огни… В это время я был даже не во дворце
Хемптон-Корт, подплывал к нему на лодке, и Атос еще не успел туда добраться, и
ни одна живая душа не знала о моем присутствии там, не говоря уж о том, чтобы
подозревать в фальшивом Арамисе посланца кардинала. В таком случае, дело
решительно запутывается. Ничегошеньки не понимаю. Да и потом, случись все не
вечером, а утром, какой смысл подсыпать снотворное моему спутнику, когда проще
было тут же схватить обоих? Опасались нешуточной силушки Каюзака? Но тогда
достаточно было послать побольше дюжих молодцов, от десятка рослых англичан и
Каюзак бы не отбился голыми руками… Ничего не понимаю. К чему и зачем? Полное
впечатление, что эта выходка не имеет ничего общего с главной интригой…»
Хозяин сказал с некоторой удрученностью:
– Мне, право же, неловко, сэр Дэртэньен… Но, повторяю,
заведение тут ни при чем, это явно ваши дела…
– Я вас ни в чем и не обвиняю, любезный
Брэдбери, – сказал д’Артаньян чистую правду. – Мы все равно
собирались уезжать этим утром… Сделайте такое одолжение, заберите отсюда этого
прохвоста и приготовьте нам счет…
– Значит, этот скот вам больше не нужен?
– Ни для каких надобностей, – твердо сказал
д’Артаньян.
Он понимал, что любые допросы были бы бессмысленны, они
ничего не дадут: снотворное передавала и деньгами соблазняла наверняка
какая-нибудь мелкая сошка, которую бессмысленно разыскивать по остывшему следу.
Вряд ли тот, кто замышляет серьезные интриги, отдает приказы и платит деньги,
сам отправится на подобное дело – к чему, если есть нижестоящие, наемники,
мелкая шушера?
Брэдбери, сграбастав виновного могучей десницей за шиворот,
поволок его из комнаты, что-то вполголоса говоря по-английски, – судя по
его ожесточенному лицу и закатившимся глазам подлеца слуги, тому было обещано
множество самых неприятных вещей, и, зная хозяина, не стоит сомневаться, что угрозы
будут немедленно приведены в исполнение, пересчитают мерзавцу ребра где-нибудь
на заднем дворе…
– Собственно говоря, д’Артаньян, я намеревался ожидать
вас на судне или в «Золотой лани», – тихо сказал де Вард. – Но что-то
словно бы толкнуло… Я сначала заглянул к Каюзаку и увидел уже известное вам
зрелище. Полагал, с вами то же самое…
– Бог миловал… или на мой счет у нашего неизвестного
врага какие-то другие планы, – сказал д’Артаньян озабоченно. – За
кораблем не следят?
– Я уверен, что нет. И в «Золотой лани» безопасно – уж
за это-то можно ручаться…
– Как, кстати, называется корабль?
– «Лесная роза». Шкипера зовут Джеймисон, он человек
вполне надежный – пока платишь ему исправно…
– Хорошо, я запомню, – сказал д’Артаньян. –
Отправляйтесь туда, граф, а я расплачусь по счету, осмотрюсь тут немножко, нет
ли поблизости каких-нибудь подозрительных типов, потом найму повозку, чтобы
доставить Каюзака со слугой… Планше успел вам сказать про то, что случилось во
дворце?
– Нет. Хозяин понимает по-французски…
– Атос приплыл в Хэмптон-Корт вчера ночью, –
сказал д’Артаньян, опуская все ненужные сейчас подробности. – С каким-то
письмом – определенно ее величество в панике послала его за подвесками… Боюсь,
они уже знают, кто я на самом деле…
– Пора уносить ноги, – с напряженной улыбкой
покрутил головой де Вард. – Самое время…
– Спешите на судно, черт возьми!
Кивнув, де Вард скрылся в коридоре.
– Ну, ты уложил вещи? – повернулся д’Артаньян к
Планше. – Отлично, оставайся пока здесь, а я пойду поищу повозку. Никто
ничего не заподозрит – мало ли дворян напиваются до такой степени, что их
приходится везти куда-то, как дрова? Когда хозяин принесет счет, расплатись и
добавь что-нибудь за беспокойство, чтобы он не чувствовал себя обиженным всем,
что творилось вокруг нас. Если расстанемся друзьями, он вряд ли станет
откровенничать с кем-то, кто явится по наши души…
Он нахлобучил шляпу и вышел. Спустился на первый этаж,
огляделся в поисках какого-нибудь слуги, чтобы поручить ему нанять
повозку, – как назло, ни одного не наблюдалось поблизости, обширная
прихожая или «holl», как выражаются англичане, была пуста.
Внезапно раздались тяжелые шаги, которые д’Артаньян, сам
служивший в войсках, опознал безошибочно. Отчего-то так повелось, что шаги
солдат звучат особенно гулко и тяжело, хотя весом они ничем не отличаются от
прочих людей, да и сапоги у них точно такие же. А вот поди ж ты – отчего-то
поступь солдат всегда громоподобна…
Восемь человек в красных камзолах и блестящих стальных
шлемах, разомкнувшись, страшно топоча, охватили его плотным кольцом. Девятый, в
таком же камзоле, но не в шлеме, а в шляпе с пером и при шпаге, спросил
негромко:
– Это ведь вас зовут д’Артаньян?
У гасконца был сильный соблазн ответить, что незнакомец
обознался, но он тут же оставил это намерение. Будь он один или на пару с
Планше, можно было попытаться незаметно скрыться – но куда прикажете девать
Каюзака с Эсташем, которые так и попадут в лапы врага безмятежно храпящими?
