— Думаю, да.
Большой Майк действительно был не прав. Ему это не просто нравилось. Он чувствовал себя живым и полным сил — до того, как появились споры о том, у кого что есть и кто в чем виноват. Он уже высказал свое недовольство, и если Крис не могла с этим справиться, тогда эту проблему нельзя решить. Нельзя погасить пожар, если не знаешь, где разгорелся огонь.
Он пожаловался еще немного, но не сказал, что большая проблема в нем самом. Возможно, они это знали. Упрямый и властный. Ему нравилось все контролировать. И при этом он не хотел связывать жизнь с женщиной, которую можно контролировать. Перспектива примирения не выглядела радужной.
Родители спросили:
— Так чего же ты хочешь? Чтобы она отказалась от денег в угоду тебе?
— Нет, не этого, но…
— Может быть, ей следует отдать их тебе? Тогда они будут твоими.
— Нет, но…
«Я просто хочу снова чувствовать себя хорошо, — подумал он. — Знать, что я нужен, полезен, могу помочь».
В четыре часа он решил, что пора вернуться к себе домой. Мать потрепала его по щеке:
— Постарайся не наделать глупостей, Майки.
— Ему будет трудно, Мэтти, — усмехнулся Большой Майк.
— Не делай этого. Не говори то. Крис и вовсе назвала меня болваном.
Мэтти поцеловала его в щеку.
— Ты видел Джима? Он в порядке?
— Видел. Он в порядке, учитывая его состояние.
— Ужасно, — произнесла Мэтти. — Жизнь так коротка. Иногда ты чувствуешь, что можешь потерять кого-то, и тебе хочется все перевернуть с ног на голову, чтобы как-то исправить ситуацию.
Майк на минуту задумался. Может быть, причина в этом? Он переживал, что может потерять Джима, а затем испугался, что потеряет Крис и детей. Он захотел все исправить. Может быть, им удастся сделать это вместе. Или он все испортил?
— Да, Ма, — сказал он.
Когда он вышел, Большой Майк сел в кресло, развернул газету и спрятался за ней.
— И что ты об этом думаешь? — спросила его Мэтти.
— Эта Крис хорошо разбирается в людях. Твой сын и в самом деле болван.
— Он остается моим сыном, даже когда делает глупость.
— Разве не он запихал Мэтью в спуск для одежды?
— Это был Крис, и он сделал это после того, как начал Томми.
— Неужели? Ты уверена?
— Думаешь, с ним все будет в порядке? — спросила она.
— Не знаю. Ставлю на ту ужасную собаку. Держу пари, что если она уедет, то не возьмет ее с собой.
— Что же, надейся на это, — произнесла она.
Дома готовили что-то вкусное. Крис стояла у плиты. Майк не ожидал этого. Он вошел через гараж и сейчас стоял у двери и смотрел на нее.
— Я не знаю, как попросить прощение за то, что сказал.
— Ты сказал то, что чувствовал. Не нужно извиняться за это.
— Нужно было привести чувства в порядок, прежде чем что-то сказать.
— Но ты сказал правду?
Майк кивнул.
— Тогда мне жаль, — ответила она. — Я приготовила ужин. Особенный. Думаешь, мы сможем справиться с ним за одну ночь?
— Одну ночь?
— Думаю, у нас будет раннее Рождество. У тебя, меня и детей. Фло планирует приехать завтра в два. Если не дозвонюсь ей и не попрошу ее изменить планы — а я пытаюсь, — мне придется встретить ее и поехать к ней. Вы двое несовместимы. Так больше не может продолжаться. Я пыталась исправить все, Майк. И я всегда буду любить тебя.
— Это потому что мы слишком разные?
— Нет. Потому что противоречия разрывают нас. Не думаю, что смогу это уладить.
— Постарайся, пожалуйста. Я хочу попробовать.
— Не думаю, что ты сможешь, Майк. Ты против Фло, против того, откуда я, что могу дать…
— Тебе не нужно ничего давать. Ты…
— Нужно. И не только горячую еду и хороший секс. Я работаю, работаю усердно, чтобы встать на ноги. Мне не нужно жить в большом красивом доме или покупать только все самое лучшее, но я должна уметь зарабатывать деньги, тратить их и копить, как посчитаю нужным. Я хочу жить так, как живут Мэтти и Большой Майк. У кого есть, тот дает. Кому нужно, тот берет. Я не могу жить с человеком, который будет ограничивать то, что я могу дать.
— Ты могла бы дать мне шанс попытаться…
Крис покачала головой, затем подошла к нему, обняла за шею.
— Ты сказал, что хочешь быть тем, кто даст мне то, что нужно, чтобы построить жизнь. Нет, Майк, ты не можешь. И Фло не может. Я должна сама о себе заботиться. Если тебя любят за то, что ты беспомощна, это почти то же самое, когда тебя любят за то, что ты богата.
— Ты сравниваешь меня с ним? Крис, муж не любил тебя, он использовал тебя. Он не обещал измениться. Ты просто убегаешь.
— Не совсем. Я собираюсь провести Рождество с Фло, но не собираюсь жить с ней. У меня есть немного денег, которые мне дал владелец сгоревшего дома, и если я не продам книгу, то пойду работать. Я и раньше работала. Я хочу делать все сама и не допущу, чтобы меня держали в подчинении. Эта ситуация причиняет боль нам обоим.
— Крис, я вспыльчивый, упрямый и властный, как ты сказала. Я ревновал. Но может быть, я смогу что-то изменить. Давай…
— Послушай, я не уезжаю и не умираю. Может, что-то и получится. Но не пока я нахожусь в твоем доме. Не знаю, что было труднее: видеть, как ты изо всех сил стараешься быть хорошим и терпеливым, или видеть тебя в гневе. Пусть пыль осядет. Мы будем переписываться по Интернету, перезваниваться. Может, через некоторое время…
— Не уезжай. Не надо.
— Я должна. Думаю, мы с детьми достаточно натерпелись. И давай больше не будем ссориться. Может, позже, когда все утрясется, когда уладится дело с «пропавшими деньгами», когда опубликуют мою книгу… Я не исчезну. Если нашим отношениям предназначено длиться долго, они переживут это расставание, пока мы оба не решим, что нам нужно. Я не хочу, чтобы у нас было плохое Рождество.
— Это то, чего ты хочешь? — поинтересовался он. — Ты любила бы меня больше, если бы я составлял планы домов… если бы я помогал тебе тратить твои деньги?
— Майк, это не любовь за мои деньги и не любовь за то, что я разбита. Никаких или-или. Это то, что я есть. Иногда я разбита, иногда я выгляжу так, словно у меня много денег. В любом случае я хочу быть в ладу с собой. Я думаю, это единственный выход. Мы сделали все, что могли.
— Что, если я очень тебя попрошу?
— Тогда ты не был честен, когда просил меня остаться ровно столько, сколько потребуется мне, чтобы встать на ноги, а тебе — понять, что ты хочешь.
— Я никогда не просил тебя обещать что-либо, — пожал он плечами, — это правда. Я сказал, что это открытое приглашение.
