— Тетушка Фло, — произнес Джим.
— Вот черт, — сказал Майк, беря из его рук газету.
Глава 9
Майк тихо вошел в свой дом. Он слегка приоткрыл дверь в комнату и посмотрел на спящих детей. Чикс, великий сторожевой пес, спал в изножье кровати Кайла и даже не поприветствовал его. Чикс был измучен тем, что весь вечер пытался съесть пару носков Майка. Он даже спал с остатками под подбородком.
Когда Майк увидел Крис в постели, все еще спящую, он почувствовал, как его грудь раздувается от гордости. Он чувствовал, будто чем-то обладает, будто победил. Вспомнил, как давно он уходил после смены, думая о том, что найдет дома. Он сел на краешек кровати и нежно поцеловал Крис.
— Эй, соня, — прошептал он.
Она зашевелилась, застонав.
— У тебя были пожары, — сонно сообщила она. — Я не могу спать из-за этих сирен.
— Я тоже, — рассмеялся он. — Хотя сегодня буду. Так устал! Я видел тетю Фло.
— Видел? — спросила Крис, сразу проснувшись. Она села. — Где?
— В газете. Ваша фотография была в газете.
— О да, как я раньше не догадалась. В аэропорту были репортеры, но мы избавились от них. Статья ужасна?
— Она не очень большая. Никаких цитат или чего-то еще.
— Слава богу, они ничего не придумали.
— Почему ты не сказала мне, что твоя тетя — капризная старая модница?
— Именно так ты подумал? — смеясь, спросила Крис. — Не волнуйся, я не скажу ей. Нет, Фло воплощает в себе все, чем хочет обладать каждая женщина. Она умная, опытная, независимая, красивая, богатая, успешная.
А еще воинственная, ревнивая и доминирующая, подумала Крис, но не стала говорить вслух.
— Сколько ей лет?
— Сорок один год.
— Боже. Я и не предполагал. Представлял себе пожилую леди, этакую древнюю старушку. Богатую старую сплетницу, не способную понять настоящую любовь, потому что ее либидо окончилось.
Крис снова рассмеялась.
— И как прошло воссоединение?
— Мы должны были прояснить три вещи. Первое: как мне стыдно и жаль, что я подала на нее в суд, покинула ее и до смерти напугала. Второе: ситуацию с моим бывшим мужем и этой дурацкой книгой. И наконец, то, что я не сажусь с ней в самолет сегодня днем. Затем мы многое вспоминали. Я так сильно по ней скучала. Мы так здорово проводили вместе время, когда я была маленькой. Моя мама говорила, что она вышла замуж за Рэндальфа и женилась на Фло. Мы были знаменитой четверкой. И Фло всегда была рядом, баловала меня, утешала и защищала. Тетушка Фло… — с сентиментальной улыбкой сказала Крис, покачивая головой. Между ними снова были нежность, веселье и радость — то, что они потеряли после смерти ее родителей и суда.
— Итак? Не сегодня?
Крис быстро и нежно поцеловала его в губы. Сморщила носик.
— От тебя плохо пахнет. Даже ужасно. Это дым?
— Вперемешку с другими вещами. Я бы принял душ на станции, но у нас была пересменка посреди пожара.
— Вперемешку с чем?
— Кто знает? Потом. Грязью. Старине Джиму нужно брать с собой чашку для рвоты.
— Что-что?
— Ну, такую изогнутую миску, которую дают в больнице, если тебя тошнит. Удивительно, все оседает на твоей одежде, и все равно ты пахнешь всем этим. Джим обдал меня из шланга, но все равно мне нужно помыться.
— О, я думала, что тошнит только жертв.
— Держу пари, что ты также думала, будто только жертвы глотают дым. Я быстро приму душ.
— Пожары были серьезные?
— Один в художественном магазине. Такие почти самые худшие — там много химии. О нем напишут в новостях. Ужасная мешанина. Он начался задолго до полуночи, но закончился, почти когда я уехал. Два остальных были довольно хорошими пожарами.
— Хорошими пожарами?
— С которыми можно справиться. Без ущерба. Которые легко погасить.
— Тебе нравится огонь?
— Мне нравится лить воду на огонь.
Она смотрела, как он расстегивает рубашку и брюки, как направляется в душ в одних трусах. Она вспомнила молодого пожарного, которого видела на фото, которое нашла. Он был стройнее, более худой. Но хоть он и стал коренастее сейчас, был хорошо сложен и хорошо двигался.
— Майк, у тебя когда-нибудь были травмы на пожаре.
— Не сильные, — пожал он плечами.
— То, что ты делаешь, ведь очень опасно. Можно погибнуть.
— Не думай об этот слишком много. Я знаю, что делаю, иначе выбрал бы другую работу. — Он стянул трусы.
— Не думать слишком много? А что насчет семей пожарных? Что они переживают каждый раз, когда слышат звук сирены? А если ты…
Майк стоял в дверях ванной, уперев руки в бока, ни капли не стесняясь того, что он голый.
— Крис, родиться вообще опасно. Джоанн и Шелли ехали за продуктами. Если хочешь волноваться всю жизнь, волнуйся о том, что можешь контролировать, ради бога. Я в душ.
Пока он был в душе, Крис думала о тех двух вещах. Первое: он мог погибнуть при пожаре. Второе: если бы ей платили за то, что она волнуется, она бы давно была миллионером.
— Расскажи мне о тете Фло, — сказал он, стоя в двери ванной. На бедрах у него было полотенце. Другое он использовал, чтобы высушить волосы.
— Я пригласила ее на ужин. Можно?
— Сюда?
— Ты против?
— Нет, но…
— Она не успокоится, пока не увидит тебя, Майк. Она просто не верит, что я собираюсь остаться здесь на некоторое время. И я подумала, что нам всем будет намного удобнее здесь, а не в ресторане или где-то еще. Я все приготовлю.
— Я ложусь спать, — сказал он, подходя к кровати и бросая на пол полотенце. — Ты сказала ей, когда возвращаешься в Чикаго?
— Нет.
— А что ты сказала?
— Хочешь знать, как я преподнесла тебя? Сказала, что ты — большой, красивый силач, который…
— Вообще-то, — сказал он, убирая одеяло, чтобы лечь рядом с ней, — я хочу знать, как ты убедила ее не тянуть тебя назад в Чикаго.
— Я сказала, что нам здесь хорошо, — произнесла Крис мягким голосом. — Всем четверым. Это ведь правда?
Он задумался на минуту.
— Да, думаю, да. Да, это так.
Он натянул одеяло. Его глаза были яркие, но под ними были черные круги. Пожары. Его глаза, воспаленные, но возбужденные, усталые, но живые. Интересно, подумала она, как долго мужчина способен вкалывать на такой работе, прежде чем сломается?
— Но ты не сказала, что любишь меня.
— Она и так думает, что я сошла с ума.
