— У тебя, должно быть, была весьма сложная жизнь.
— Нет, Алекс. Она стала сложной сейчас. До этого моя жизнь была очень простой — главным образом потому, что я жила в эмоциональной пустоте. От меня требовалось только быть приятной, красивой и легко управляемой. Обо всем заботился Ник. Мне не доставляло труда быть ухоженной, хорошо одеваться и являться по первому зову Ника.
— По зову этого женатого типа, которого ты даже не любила? — спросил он, и в его голосе Дженифер услышала такое изумление, как будто она вела себя как сумасшедшая.
— Именно так, Алекс. Этот женатый тип имел уже третью жену — а у меня не было никакого желания становиться четвертой.
— А как вы познакомились?
— Я работала в компании по управлению недвижимостью, секретарем‑агентом; управляла несколькими офисными зданиями — сдавала в аренду площади, заполняла документы, собирала арендную плату и, в случае необходимости, вызывала сантехника или электрика. Эти здания были построены на деньги Ника. Однажды он пришел в нашу компанию, чтобы встретиться с моим боссом, и, увидев меня, пригласил пообедать. — Дженифер вздохнула. — Я не сразу согласилась на это.
— А почему ты сразу не заявила в полицию об убийстве?
— Не знаю. Я об этом много думала. Могла ли я прийти в отделение и сказать: «В комнате Ника Ноубла лежит мертвая женщина»? Я не была уверена, что руководство отеля не захочет замять это дело. Ты не знаешь, на что они способны, только чтобы он был доволен и снова приехал к ним. Четыре раза в год они посылают за ним персональный самолет и селят в самый роскошный номер, который только можно себе представить. Даже если бы они не решились нарушить ради него закон, то все равно больше беспокоились бы о его безопасности, чем о моей. В конце концов, я была просто его куколкой.
Меня смущал также способ, которым я обнаружила ее — и его. Когда его подручные ушли, я услышала звук льющейся воды. Я прошла на цыпочках в номер, сунула голову в спальню, увидела безжизненное тело Барбары и услышала, как Ник в душе поет! И тут все, что я о нем знала, но в чем не хотела себе признаваться, пришло мне на ум. Он холодный, опасный, влиятельный и совершенно безжалостный человек. И я бежала. Алекс, мне не к кому было обратиться. У меня нет семьи, друзей, никого, кто мог бы мне помочь. И я просто ушла оттуда. Я замела следы, отправившись в аэропорт, и, не скрываясь, купила билет на самолет. После этого я закрыла свои русые волосы шарфом и взяла такси, которое довезло меня до отеля подальше от Стрипа.
К тому времени я подумала, может, я сделала ошибку и лучше было бы рассказать кому‑нибудь о том, что произошло. А так Ник и его головорезы получили возможность избавиться от тела Барбары и убрать все улики. — Дженифер пожала плечами. — Потом я увидела, чтоменя объявили в розыск. Я подумала, что погибла.
— Ты насмотрелась детективов по телевизору, — сказал Алекс. — Мы можем пойти в этот номер и найти улики.
— А мне не будет плохо из‑за того, что я ушла, не сообщив в полицию?
— Не будем торопить события. У меня очень большие сомнения в том, что ты видела.
— Ее тело, Алекс. Я видела тело Барбары. Волосы на затылке были спутаны и мокры от крови.
— И много было крови?
— Не так уж и много. И капли по всему номеру.
— О'кей, я посмотрю, что тут можно сделать. А ты побудь еще немного Дорис, пока я буду заниматься этим делом. Но на этот раз не убегай, прошу тебя.
«Нет, — подумала она, — не убегу». Она покачала головой. Она не собиралась больше убегать.
— Мне немного страшновато, — призналась она.
— Я тебя не обвиняю. И сделаю все, чтобы ты была в безопасности.
Но тут вдруг Дженифер почувствовала, что боится теперь не Ника, а Алекса. Что, если после того, как она рассказала ему всю правду о себе, о своих поклонниках и о том, как она жила на их деньги, Алекс потеряет к ней всякое уважение? Но Дженифер сказала:
— Я ценю твою помощь. Спасибо.
У Алисы обнаружилась опухоль, которая давила на позвоночник и вызвала временный паралич. На следующее утро Сэм Гандерсон сделал ей операцию. Учитывая возраст Алисы, риск был очень велик, но у нее был сильный организм, и она хорошо перенесла операцию. Ей еще два дня пришлось провести в клинике, и Дженифер проводила здесь время, свободное от работы, пока Алису не выписали домой.
«Дорогая Луиза.
Прошлой ночью Алиса меня сильно напугала — она не могла встать. Мы с Алексом срочно отвезли ее к ветеринару. Сам Сэм приехал, чтобы осмотреть ее. Оказалось, что у нее опухоль на позвоночнике, которую он благополучно удалил. Некоторое время она будет слабой и грустной, но Сэм убежден, что она полностью поправится. Клянусь, эта история стоила мне десяти лет жизни.
С любовью, Дорис».
«Моя дорогая Дорис.
Слава богу, что ты была с ней! Я не могу себе даже представить, как, должно быть, была напугана бедная Алиса — и как она благодарна тебе за то, что ты так о ней заботишься! Поблагодари от меня Алекса.
Благослови тебя Господь!
Луиза».
Дженифер вытирала столы, прежде чем снять фартук и отправиться к Сэму, чтобы проведать Алису, когда в закусочную вошла Хедда, которая должна была ее сменить. Девушка была в мрачном настроении, что было совершенно не в ее духе. При всех своих проблемах она, встречаясь с Дженифер, всегда радостно улыбалась. Но сегодня она даже не поздоровалась, не подняла головы, а зайдя в закусочную, резко швырнула свою сумочку под стойку бара.
— Я тоже рада тебя видеть, — поддела ее Дженифер.
— Извини, — сказала Хедда. — Я задумалась.
— Не сомневаюсь. Ведь школьный бал приближается.
— Да.
— Ты еще не купила себе платье? — спросила Дженифер, слегка наклонив голову, чтобы увидеть опущенные глаза Хедды.
— Нет еще.
— Что с тобой, Хедда? Что‑нибудь случилось?
— Выпускные экзамены на носу.
Дженифер схватила ее за руку и потащила мимо гриля к задней двери и туалету.
— Отпусти, — запротестовала Хедда.
— Не отпущу. Мне надо идти к Алисе, но я не могу оставить мою обожаемую закусочную на такую злюку. Говори, в чем дело?
— Ни в чем, я же сказала. У меня голова забита…
— На прошлой неделе ты мне все уши прожужжала о платье, которое мы с тобой купим для бала. А теперь у тебя на уме выпускные экзамены!
В глазах девушки показались слезы.
— Я не пойду на бал.
— Что?
— Что слышала. И знаешь, бросим этот разговор. — Она оттолкнула Дженифер и, зайдя в туалет, заперла дверь.
На Дженифер нахлынули воспоминания. Она никогда не ходила на школьные балы или в гости к одноклассницам. Черт побери, она не ходила никуда! Ни в одной школе она не задерживалась настолько, чтобы успеть подружиться с кем‑нибудь и быть приглашенной в гости. А если бы даже и получила приглашение, то у нее не было нарядов, в которых ходят в гости. Но она хорошо знала психологию старшеклассников и на какие пакости они способны. Короче, Дженифер лучше знала проблемы, возникающие в связи с походом на бал или в гости, чем радости, связанные с ними.
