— Правда, здорово? Я так взволнована!
— Ты заслужила это. Прекрасно сыграла.
— Да еще в романтической комедии, — продолжала Дженни. — Обычно за такие роли не номинируют…
«Дженни, — хотелось сказать Венди, — почему бы тебе не заткнуться? Ты еще, может, и не победишь».
— Знаю, — вслух проговорила она. — Это потрясающе. — Венди села на кровать и прижала пальцы ко лбу. Прошлой ночью она спала не больше часа. От утомления и стресса ее тошнило. — Еще раз поздравляю, — произнесла она, пытаясь свернуть разговор.
— Ты дома? Сказала Шону?
— Я в «Мерсере», — нерешительно ответила Венди. Желание поделиться ужасной новостью чуть не возобладало над здравым смыслом, подсказывающим, что нужно помалкивать. Черт, почему она не солгала, притворившись, что все в порядке? — В квартире прорвало трубу…
— Обожаю «Мерсер», — пропела Дженни. — Передай всем от меня привет. Еще раз поздравляю.
— И я тебя.
Дженни отключилась, но телефон тут же зазвонил снова. Это был режиссер, видимо, их номинировали и как лучшую картину.
Приняв еще несколько звонков, Венди посмотрела на часы: 5.45.
Не слишком ли рано позвонить Шону? Вероятно, рано, но ей наплевать. Она разбудит его. Пусть пострадает, как и она. Почему Шон должен спать, когда она не может? Кроме того, проведя этой ночью три часа в мучительных размышлениях над ситуацией, Венди решила: лучше всего притвориться, что все нормально, — и тогда, может быть, все и будет нормально. А если все нормально, то первым делом нужно позвонить Шону и сообщить хорошую новость.
— Да? — вздохнул он в трубку.
— Я только хотела тебе сказать, — в голосе Венди звучал фальшивый восторг, граничащий с истерикой, — что нас номинировали на шесть «Оскаров». За «Пятнистую свинью».
— Вот и хорошо. Для тебя, — ответил Шон. Он старался показать, как рад за нее, надеясь, что это нейтрализует ее. Если Шон полагал, что она сдастся без боя, то здорово просчитался.
— И когда же ты будешь дома? — поинтересовалась она.
— Я же говорил тебе, — устало отозвался Шон. — В семь или в восемь.
«Это слишком поздно! — хотелось крикнуть Венди. — К семи часам Хлоя должна быть в постели».
— Я буду ждать тебя у входа в квартиру, — сказала она.
— Я бы не стал этого делать.
— Не смей учить меня, что делать, Шон Хили! — заорала Венди, внезапно потеряв самообладание. — Ты не можешь помешать мне видеться с детьми. — Что-то лопнуло в мозгу Венди, наверное, кровеносный сосуд, и резкая боль пронзила голову в области глаз.
— Это не то… — начал Шон, но Венди перебила его:
— Тот, кто дает тебе советы, совершает большую ошибку. Я подам на тебя такой иск, что ты никогда больше не увидишь наших детей. Никогда…
В середине ее монолога Шон отключился. Венди тупо посмотрела на телефон. В дверь позвонили.
— Кто там? — спросила она.
— Обслуживание номеров.
— Я ничего не заказывала.
— Венди Хили?
— Да?
— Обслуживание в номере. Я должен внести это.
«Оставьте меня в покое!» Она открыла дверь.
Венди сердито отметила, что красота молодого человека бросается в глаза. Не потому ли, подумала она, он работает в «Мерсере», что хочет стать актером и считает отель самым подходящим местом, где можно завести полезные связи? Сейчас он стоял перед дверью, держа поднос с шампанским в ведерке со льдом. По темно-зеленой фольге вокруг пробки Венди поняла, что это «Дом Периньон».
— Куда поставить? — вежливо осведомился юноша.
Венди окинула комнату взглядом. Неужели он не знает, что сейчас шесть утра?
— Наверное, на кофейный столик.
Молодой человек перенес маленькую вазу с цветами на столик рядом с диваном и поставил ведерко на стеклянную столешницу, сдвинув в сторону сложенный документ.
О Господи! Шагнув вперед, Венди схватила бумагу и сунула в карман халата.
— Здесь карточка, — заботливо произнес молодой человек, подавая ей маленький белый конверт, лежавший на подносе.
Венди холодно поблагодарила его.
Тот обернул горлышко бутылки белой салфеткой.
— Открыть?
— Сейчас шесть утра.
— Ну и что? Ведь это особый день. Может, вы захотите выпить. Я захотел бы.
«Не сомневаюсь», — подумала Венди, снова окинув его взглядом.
— Я не пью, — проговорила она. В Нью-Йорке с этим просто беда. Все слишком дружелюбны и фамильярны, особенно в таком месте, как «Мерсер», в сущности, представляющем собой одну большую непрекращающуюся вечеринку. — Прошу вас. — Венди посмотрела на дверь.
— Я только хотел сказать, что знаю, кто вы, и что мне нравятся ваши фильмы, — затараторил он. — И поздравляю с номинациями…
— Спасибо, — еле сдерживая раздражение, ответила Венди и открыла дверь.
— Тогда — пока.
— Пока.
Она захлопнула за ним дверь. Почему все так складывается? Когда в твоей личной жизни все рушится, карьера внезапно идет в гору.
Венди покачала головой, охваченная глубокой печалью. Она вскрыла конвертик и достала карточку. «Драгоценная Венди, ты звезда. Я никогда этого не добилась бы без тебя и безумно тебя люблю. Тысяча поцелуев. Дженни».
Ну что ж, хоть кто-то ценит ее усилия. Разорвав карточку на мелкие клочки, Венди смотрела, как они медленно падают в мусорную корзину.
Потом Венди вернулась в спальню и села по-турецки на кровать, завернувшись в белое покрывало. В висках у нее пульсировало так, словно кто-то в голове играл на барабанах. Невидящим взглядом Венди уставилась в дальнюю стену. Неужели это происходит в действительности? Это не может быть реальностью. Так не бывает, но, однако, говорят, что, когда доходит до развода, люди совершают дикие поступки.
Например, меняют замки, чтобы не пустить жену в квартиру, и крадут детей.
Это уж точно противозаконно.
Она позвонит в полицию Палм-Бич и добьется ареста Шона за то, что он похитил детей.
Венди набрала номер мужа.
— Что? — спросил он.
— Я удивлена, что ты еще отвечаешь на звонки.
— Через минуту перестану.
Тут она едва не сломалась, едва не начала умолять его пустить ее обратно, дать еще один шанс. Но прежде чем потерять самообладание, Венди бросила:
— Я добьюсь твоего ареста.
— О, Венди! Ты сошла с ума. — В голосе мужа прозвучала жалость.
— Да. И сейчас же позвоню в полицию, — пригрозила она.
— Давай. И моих родителей тоже прикажешь арестовать?
