— Куда денешься, Мими, — продолжала Пиппи, становившаяся от спиртного или наркотиков агрессивной и долго не слезавшая с надоевшего всем конька, — ты его на целых двадцать лет старше. Вот скажи, бывали у тебя мужчины на двадцать лет старше тебя, которых ты бы не считала мерзкими стариками?
— Запросто, — вставила Джейни.
— Ты не в счет, ты любишь старичков, — отмахнулась Пиппи.
— Селден не старик, — сказала Джейни обиженно.
— Он старше тебя на пятнадцать лет, если только ты не уменьшаешь собственный возраст…
— Пиппи! — прикрикнула Мими, делая знак своему шоферу подать машину.
— Подумаешь! — Пиппи пожала плечами. — Я преуменьшаю свой возраст. Не мечтайте, что я скажу вам правду.
— Я ее и так знаю, — напомнила Мими. — Не забывай, что мы дружим с десяти лет.
Черный «мерседес» притормозил у тротуара, Мухаммед выскочил и распахнул заднюю дверцу.
— Спасибо, Мухаммед, — проворковала Мими.
Все три женщины сели в машину, и она присоединилась к праздничному транспортному потоку на Пятой авеню. На преодоление десяти кварталов должно было уйти не меньше четверти часа, но Джейни нравилось ехать в «мерседесе» с водителем, выглядеть и быть богатой, кутаться в меха, пьяно хохотать после шампанского, выпитого в одном из самых шикарных ресторанов города, быть красивой и иметь красивых и знаменитых подруг, да еще направляться не куда-нибудь, а на аукцион драгоценностей «Кристи». Она провела по стеклу пальцем в перчатке, радуясь совершенству всего происходящего с ней. Ее фотография красовалась на обложке рождественского каталога «Тайны Виктории»: на ней были отделанные бриллиантами трусики и лифчик, доставленные к фотографу в студию под вооруженной охраной. Пока она в этом облачении на пресс-конференции отвечала на вопросы журналистов, охранник стоял в трех футах от нее. Но верхом всего стала обложка журнала «Максим»: на ней Джейни демонстрировала черный кожаный наряд-несколько полосок с серебряными заклепками. Сочетание этих двух образов — ангельского и демонического — породило обвал откликов. Не осталось ни одного развлекательного шоу, где не обсуждали бы Джейни.
Пиппи заерзала и полезла в сумку за сигаретами.
— Как Селден? — спросила она.
— Мы превосходно ладим, — твердо ответила Джейни. Это несколько противоречило действительности, но не жаловаться же Пиппи на Селдена! После ее триумфального появления на двух обложках они с Селденом заключили нечто вроде перемирия, и он старался не заговаривать о Гринвиче. Джейни подозревала, что ему нравилось любоваться женой сразу на двух журнальных обложках, знать, что ее хотят миллионы мужчин; впрочем, ей было недосуг особенно в это вдаваться. В последнее время Селден был сговорчив, как щенок, старался ей угодить, как в дни, когда они только поженились. Если он вдруг упоминал переезд, она подавленно вздыхала и говорила: «Я бы с радостью, но я так занята, как же я могу?»
Но Мими гнула свое:
— Джейни, ты так и не позвонила Бренде Лиш? Вот увидишь, если твой брак рухнет, то только из-за вашего с Селденом сумасшествия: это же надо, жить в таком отеле!
Джейни мелодично засмеялась:
— Селден почти не бывает дома. И потом он обычно не видит, что его окружает.
Пиппи глубоко затянулась сигаретой. В машине стало так дымно, что Джейни поспешила нажать кнопку, чтобы немного приоткрыть окно. Струя холодного воздуха привела Пиппи в чувство.
— В тот раз, в «Динго», он оказывал знаки внимания Венди Пикколо. Это выше моего понимания. Она такая кроха, что надо постараться ее заметить.
Джейни еще продолжала по инерции улыбаться, но в ее глазах появился вызов.
— На что ты намекаешь, Пиппи? У Селдена роман?
— Ничего похожего, — вмешалась Мими решительным тоном. — Три месяца брака — еще не срок для измены. Но если вы не совьете собственное гнездышко…
— А я знаю женихов, которые тащили в постель других женщин даже накануне свадьбы, — настаивала Пиппи. — Один так вообще снял для любовницы номер рядом со своим в медовый месяц.
— Это потому, что ты водишься исключительно с актерами, — сказала Джейни.
— Я сама актриса! — гордо напомнила Пиппи, готовая защищать свою профессию.
Джейни рассмешило ее самомнение. Сколько бы времени она ни проводила из-за Мими в обществе Пиппи, подружиться они не могли. Пиппи видела в Джейни конкурентку, а той казались жалкими ее потуги, ведь она ставила себя выше, чем Пиппи. «У нее острый нос!» — сказала она однажды Мими. «Знаю. Но мужчины находят ее сексуальной», — ответила Мими. Джейни промолчала, только многозначительно улыбнулась: мужчины считали Пиппи сексуальной по одной причине — из-за ее постоянной готовности к сексу.
— В любом случае Селден не из тех, кто заводит любовниц, — заявила Мими. — Поверь мне, Джейни раньше заведет себе любовника.
Сейчас было бы очень кстати напомнить Мими про ее собственного любовника, Зизи. Но Джейни разрядила обстановку, сказав:
— Не могу представить, как можно завести любовника, будучи женой Селдена. Наверное, мне повезло: я вышла за мужчину, которого по-настоящему люблю.
Это тоже было преувеличением: слишком часто она злилась из-за необходимости изображать любовь к нему. Но фразу о настоящей любви она произносила так часто — репортерам на пресс-конференциях, на всяческих торжествах, в ответ на поздравления на приемах, — что перестала наделять ее смыслом.
— А я нет! — выпалила Мими, словно убеждая себя, что это не важно.
— Брось, ты его любишь, — возразила Джейни.
— Люблю, но не влюблена, — уточнила Мими и поспешно добавила:
— Не будем говорить о Джордже.
— Ладно, — пискнула Пиппи и. — Тогда поговорим о Зизи. Что ты ему подаришь на Рождестве"?
— Часы. Он только и говорит о том, как хочет приличные часы И он прав: когда у каждого в этом городе на руке часы за пятнадцать тысяч долларов, если у тебя таких нет, чувствуешь себя изгоем Джейни хотелось презрительно засмеяться, но она и позволила себе такой бестактности. Чтобы соблюсти приличия, она отвернулась к окну и для верности прижала руку в перчатке ко рту. Зизи перебрался в Нью-Йорк три месяца назад и с тех пор испортился. Джейни несчетное число раз наблюдала этот процесс с разными людьми. В Хэмптоне Зизи вел себя безупречно, был галантен и ни за кем не волочился. Но в Хэмптоне было гораздо меньше соблазнов, чем в большом городе. Здесь Зизи сумел быстро снискать известность как завсегдатай клубов: он часто веселился до четырех утра и прослыл большим проказником. Внешность делала его неотразимым для женщин, ходили слухи, будто каждую ночь он отбивается от поклонниц, желающих попытать счастья, а Патти рассказывала даже, что удачливые вступают в тайный «клуб Зизи».
Если бы Мими прислушалась! Джейни уже отчаялась ей помочь. Она не раз пыталась ей намекнуть, что Зизи не тот, за кого себя выдает, но Мими относилась к этому только как к доказательству ревности Джейни. Это теперь было очень далеко от истины: услышав о новой победе Зизи или увидев его с очередной ослепительной красоткой, она радовалась, что его отвергла — так она предпочитала оценивать исход их несостоявшихся отношений. Мими продолжала платить за Зизи арендную плату; зная его любовь к деньгам, Джейни предвидела, что он рано или поздно встретит девушку из состоятельной семьи и женится на ней, чем сведет Мими с ума. Она уже представляла себе пену ярости на губах утонченной Мими Килрой.
