— Не знал, что вы читаете по-турецки, мисс Уилкокс. Наверное, у вас есть скрытые способности, о которых мы не догадывались.
— Конечно, Рашид, — сказала она озорно. — Еще сколько!
— Слушай, Джейни, — ввернула Салли с набитым ртом, — ты собираешься отращивать груди?
— Что такое груди? — спросила Ирина.
До слуха Джейни уже доносился звук лодочного мотора. Приставив журнал к глазам, как козырек, она увидела в море маленький катер, управляемый высоким блондином. На расстоянии все австралийцы и англичане, стройные блондины, составлявшие команду яхты, были похожи друг на друга, но Йен был все-таки выше остальных, и Джейни не сомневалась, что в катере он. У нее быстро забилось сердце, когда катер пронесся мимо кафе. Она вскочила, подбежала к берегу и замахала рукой. Йен приветственно улыбнулся и подвел катер к причалу в центре гавани.
Она вернулась в кафе, взволнованно крутя драгоценный браслет на запястье. Как это произошло? Она отчаянно влюбилась. Теперь у нее было всего два занятия: либо придумывать, под каким предлогом оказаться с ним рядом, либо фантазировать, что они занимаются любовью, сбежав с яхты и зажив вдвоем. Тем не менее за неделю, проведенную на яхте, она пробыла в его обществе от силы полминуты. Что ж, и за эти тридцать секунд она сумела высмотреть в его глазах бездну понимания, намекнуть ему, кто она такая на самом деле. Так ей, во всяком случае, казалось.
Он пришвартовался, выскочил на берег и направился к ней. Джейни влюбилась в него в первый же свой вечер на яхте, когда, дрожа от страха, наткнулась на Йена.
— Нас хотят использовать как проституток! — гневно прошеп тала она.
Это было так нелепо, что он согнулся от хохота.
— Если такие попытки будут, я стану вашим защитником, — пообещал Йен. — Вот увидите, я перебью даже самую высокую цену. — Он смеялся, недоверчиво качая головой.
Из этого родились понятные только им двоим шутки. При встрече с ним Джейни говорила: «Надеюсь, вы копите деньги», а он отвечал, подмигивая: «Все спрятано в матрасе».
Не дойдя до кафе считанных метров, Йен вдруг свернул и скрылся в белом домике с официальной медной табличкой на двери — таможне. Джейни отпила еще колы и попыталась унять сердцебиение. Он обязательно придет, не может не прийти. Он ее заметил, она гостья на яхте, не может же он обойтись даже без приветствия! И она опять дала волю фантазии: он доставит ее обратно на яхту, где она, воспользовавшись отсутствием Рашида, попытается проникнуть к Йену в каюту. Салли говорила о камерах во всех каютах, но, возможно, это не относилось к каютам членов команды: трудно было себе представить, чтобы капитан стерпел такое посягательство на частную жизнь. Он так красив, так умен…
Спустя четверть часа Йен вышел из таможни и, помахав Джейни, подошел к ее столику.
— Что пишут в турецких газетах?
— Оказалось, я все-таки не читаю по-турецки, — отозвалась она беспечно.
— У меня хорошая новость: сегодня днем мы отплываем в Монако. Вы бывали в Монако?
— Нет. Рашид ссадит меня с яхты?
— Не думаю, — ответил Йен, склонив голову набок. — Кажется, вы ему действительно нравитесь.
— Все дело, наверное, в моем картежном мастерстве. Нам уже пора обратно на яхту?
— Я дам вам допить колу, — сказал он.
— В таком случае я растяну удовольствие, — улыбнулась ему Джейни. Ей нравилось, когда он обращался к ней командным тоном: она начинала чувствовать себя ребенком, которого уговаривают, что все будет в порядке. — Почему бы и вам не освежиться? — спросила она невинным голоском.
— Потому что нас не должны видеть вдвоем.
— Мы могли бы уйти внутрь.
— Еще хуже: подумают, что мы прячемся.
— Разве за нами наблюдают?
— Непременно! — Это могло быть шуткой, а могло и оказаться правдой. — Видите вон того молодчика? — Йен украдкой указал на массивного бритоголового субъекта. — Видели его раньше?
— Нет…
— Он с яхты. Один из телохранителей Рашида.
— Мне-то что!
— Господи, Джейни! — Йен вздохнул. — Разве вы не знаете, как поступают в их стране с распутницами? Сталкивают в бассейн без воды и до смерти забивают камнями.
Джейни ахнула и в страхе уставилась на бритоголового, пытавшегося пинком отогнать кошку, подошедшую к нему слишком близко.
— Я вам не верю! — заявила она. Капитан пожал плечами.
— Так и быть, я тоже глотну колы. — Он сходил к стойке и вернулся с бутылочкой и пустым стаканом. Уселся он напротив Джейни, предусмотрительно отодвинув стул подальше. — Поговорим про Монако, — предложил он.
— Не хочу про Монако.
— Вам там понравится, — сказал он, отпивая прямо из бутылки. — Шикарные магазины, модные казино…
Джейни уперлась в столик локтями и подалась к Йену.
— Плевать мне на магазины! И на шмотки плевать. Не говоря об этом браслете. — И она потрясла кистью. Он прищурился, снова прикладываясь к бутылке.
— Все девушки помирают по тряпкам и по деньгам.
— Йен, — промолвила она нежным голосом, — я в тебя влюбилась.
Она еще никогда не говорила мужчинам о своей влюбленности и не ожидала, что скажет. Но вся ситуация была такой нереальной, что эти слова сорвались у нее сами собой. Произнеся их, она испытала облегчение. Если бы они полюбили друг друга, это сделало бы ее положение романтичным, а не позорным. Все превратилось бы в забавное происшествие, о котором можно было бы потом рассказать своим детям…
Йен отвел взгляд. Потом снова взглянул на нее и спросил:
— Что ты делаешь на яхте, Джейни?
— Сама не знаю…
— Как только я тебя увидел, у меня возник вопрос: «Она-то что здесь делает?» Не подумай, что я не понимаю, зачем на борт поднимается большинство женщин. Но ты, Джейни… — Он по качал головой. — Это не для тебя. Ты не только красавица, но еще и умница. У тебя есть голова на плечах. Почему бы тебе не вернуться в Штаты, не стать врачом…
— Врачом?!
— Кто-нибудь знает, где ты находишься?
— Говорю тебе, меня, можно сказать, похитили…
— Кто-нибудь о тебе тревожится?
— Конечно! Мои родные…
— У большинства девушек, попадающих на яхту, нет никого, кому бы было до них дело.
— А что делаешь на яхте ты, Йен? — спросила она, взволнованно вращая свой браслет.
— Тебе лучше сойти на берег в Монако, — посоветовал он, не отвечая на вопрос. — Там легче затеряться. Возвращайся к семье!
— Я видела, Рашид торгует оружием.
Йен осторожно поставил на стол почти опорожненную бутылочку и медленно встал.
