Донна наверняка подумала, что это сделала я, и решила отомстить таким вот образом. Я распахиваю дверь, ведущую в бассейн, и собираюсь выйти, но мне приходит в голову, что соревнования в самом разгаре и Лали как раз участвует в очередном заплыве. Я не могу выйти на всеобщее обозрение в решающий момент соревнований, когда на мне нет ничего, кроме полотенца. Заглядываю за дверь, ведущую на трибуны. Донна ЛаДонна и две Джен исчезли. Себастьян поглощен соревнованиями, он болеет за Лали и поднимает вверх кулак, когда она делает кувырок и резко отталкивается от стенки бассейна, переходя на очередную дистанцию. Теперь она плывет первой. Уолт оглядывается, похоже, он планирует бегство. Мэгги сидит рядом с ним и пронзительно кричит.
Мэгги. Нужно добраться до Мэгги. Я бегу в противоположный конец раздевалки, открываю дверь, несусь по коридору, затем стремглав пересекаю холл, распахиваю дверь и оказываюсь на улице. Холодно, Ноги у меня голые, зато никто меня пока не заметил. Я торопливо обегаю здание, оказываюсь у задней стены и проскальзываю в дверь, ведущую и помещение под трибуной, на которой находятся ребята. Я крадусь мимо целого леса ног и хватаю Мэгги за лодыжку. Она вскакивает и озирается.
— Мэгз, — шепчу я.
— Кэрри? — спрашивает она, вглядываясь между планками, из которых сделана трибуна. — Что ты там делаешь? И где твоя одежда?
— Дай мне пальто, — требую я.
— Зачем?
— Мэгги, пожалуйста, — говорю я и тяну за край ее пальто, лежащего на трибуне рядом с ней. — Не спрашивай. Встретимся в раздевалке, я все объясню.
Заполучив пальто, я бегу назад в раздевалку. Через несколько минут Мэгги присоединяется ко мне.
— Кэрри? — Ее голос отдается эхом в пустом помещении.
— Я здесь, — отзываюсь я, копаясь в корзине с грязными полотенцами, думая, что, возможно, Донна спрятала мою одежду туда. Я нахожу гимнастические трусы огромного размера, грязный носок и желтый головной платок.
— Донна ЛаДонна украла мои вещи, — поясняю я, когда мне надоедает рыться в корзине.
Глаза Мэгги сужаются:
— Откуда ты знаешь?
— Да что тут сложного, Мэгз, — говорю я, кутаясь в ее пальто. После пробежки по улице мне все еще холодно. — Кто еще мог это сделать?
Она плюхается на банкетку рядом со мной.
— Это надо прекратить.
— Расскажи как.
— Нет, Кэрри, серьезно. Надо это прекратить.
— И что я должна сделать?
— Тебе и не нужно ничего делать. Пусть Себастьян что-нибудь сделает. Заставь Себастьяна прекратить это.
— Да он же не виноват.
— На самом деле именно он и виноват. Ты что, не помнишь, что он гулял с Донной ЛаДонной, а потом бросил ее ради, тебя?
— Он ей сказал, что между ними не было ничего серьезного. Что он только что вернулся в город и хотел бы встречаться и с другими людьми.
— Ну, допустим. В конце концов, он получил то, что хотел.
— Правильно, — говорю я.
Я чувствую, что моя ненависть к Донне ЛаДонне стала физическим объектом, круглым и твердым, и лежит где-то на дне желудка.
— Он должен защитить тебя от нее.
— А если нет?
— Тогда нужно порвать с ним отношения.
— Но я не хочу с ним расставаться.
— Я вот знаю, что Питер меня бы точно защитил, — отвечает Мэгги.
Она в ярости. Интересно, она намеренно подталкивает меня к решению порвать с Себастьяном? Может быть, вокруг меня созрел заговор, о котором я не знаю?
— Прибегать к защите мужчины так старомодно, — говорю я резко. — Мы что, сами за себя постоять не можем?
— Мне нужен парень, который способен постоять за меня, — упрямо заявляет Мэгги. — Это как с друзьями, ты бы стала дружить с человеком, который не встал бы на твою сторону?
— Нет, — неохотно соглашаюсь я.
— Ну то-то же.
Дверь распахивается, и в раздевалку врывается Лали в сопровождении других членов ее команды. Они обмениваются рукопожатиями в честь победы и шутливо хлопают друг друга мокрыми полотенцами по спинам.
— Ты где была? — спрашивает Лали, стягивая костюм. — Я выиграла.
— Я была уверена, что так и будет, — отвечаю я и в знак поздравления хлопаю по протянутой мне ладони.
— Нет, серьезно. Ты исчезла. Ты не расстроена, нет? По поводу неудачных прыжков?
— Нет, все хорошо.
В данный момент у меня есть много других поводов для расстройства.
— У тебя есть запасная пара обуви?
— Мне кажется, это просто умора, — говорит Лали. — Я так хохотала, что чуть в штаны не написала.
— Угу, — отвечаю я со злобным сарказмом в голосе.
— До сих пор смешно.
— Нет, ну признайся, это очень забавно, — присоединяется Себастьян.
— Я ничего не обязана признавать, — заявляю я, скрестив руки на груди.
Мы поворачиваем в проезд, ведущий к моему дому. Меня вдруг охватывает бешенство:
— Я думаю, в этом нет ничего смешного.
Выйдя на улицу из автомобиля, я со всей силы захлопываю за собой дверь и бегу к дому, представляя себе, как Себастьян и Лали сидят в машине огорошенные. А потом смотрят друг на друга и начинают смеяться.
Надо мной.
Я бегу по ступенькам, ведущим к двери моей комнаты.
— Что случилось? — спрашивает Мисси, когда поднятый мной вихрь достигает ее.
— Ничего!
— Я думала, ты на танцы пойдешь.
— Я иду! — кричу я, захлопывая дверь спальни.
— Боже, — отзывается Доррит с другой стороны.
Меня все достало. Довольно. Хватит. Открыв шкаф, я начинаю разбрасывать по комнате туфли.
— Кэрри? — спрашивает Мисси, стучась в дверь спальни. — Можно войти?
— Да, если не боишься получить ботинком в глаз!
— Что случилось? — кричит Мисси, входя в спальню.
— Меня тошнит от того, что когда я собираюсь выйти куда-то со своим парнем, моя лучшая подруга всегда болтается где-то рядом. Тошнит от того, что они надо мной смеются. И меня просто выворачивает от маленьких злобных идиоток, — здесь я практически срываюсь на визг, кричу так громко, как только могу, — которые преследуют меня и превращают мою жизнь в кромешный ад!
Я так сильно размахиваю бабушкиной туфлей с тонким длинным каблуком, что, заехав им по книге, пробиваю обложку насквозь.
Мисси невозмутима. Она садится на кровать, кладет ногу на ногу и задумчиво кивает.
— Я рада, что ты об этом заговорила. Я уже некоторое время и сама хочу с тобой поговорить. Мне кажется, Лали делает подкоп под ваши с Себастьяном отношения.
