— Слишком много людей, — пробормотал Гейтлер.
— Это всего лишь обслуживающий персонал. Если у меня
появится малейшее подозрение в отношении кого бы то ни было, этот человек сразу
исчезнет.
— Только этого не хватает! И сразу вызовет подозрение своим
исчезновением. Я забыл еще вспомнить про девушек в офисе Гельвана. Надеюсь, он
не спит с ними?
— Не знаю, не проверял.
— А вы поинтересуйтесь, это будет полезно.
— Обязательно. В следующий раз установлю камеры в туалете
нашего офиса.
— Не смешно, пан Дзевоньский, совсем не смешно. В вас
глубоко сидит контрразведчик. Это иногда мешает. Вы считаете, что любую
проблему можно решить, уничтожив носителя информации. А я считаю, что лучше
самим моделировать новые ситуации и не допускать неожиданных ляпов. Все время
хочу вам напомнить. Вы наверняка знаете, что на генерала де Голля было
организовано более полутора десятков покушений со стороны офицеров ОАС, не
согласных с его политикой. Полтора десятков покушений, проведенных лучшими
специалистами своего дела, среди которых были аналитики, снайперы, саперы,
минеры, десантники, одним словом, цвет французской армии. И ни одного
удавшегося. Почему?
Дзевоньский улыбнулся.
— Меня учили на других операциях, которые удались, — заявил
он, — чтобы понять возможные ошибки.
— В этом ваша проблема. Вы хотите понять ошибки
правительственной стороны, чтобы не допускать их впредь. А мы пытались
анализировать провалы нападавших, чтобы понять, почему они провалились.
— Поняли?
— Думаю, что да. Дело не в эффективности французских
спецслужб. Они работали как обычно. Пятнадцать покушений — это много,
чрезвычайно много. Можно даже просчитать, что случайно они должны были добиться
успеха, хотя бы в двух или трех случаях. Но ни одного ранения генерала мы не
знаем. За исключением того инцидента, когда пули стрелявших попали в машину и
де Голль пригнул голову своей жене, заявив, что никогда не простит террористам
стрельбу в женщину. Он был галантным, этот французский президент, но даже он не
представлял себе, какую работу ведут его спецслужбы. А секрет был прост. Среди
высшего руководства ОАС были агенты спецслужб, которые сообщали обо всех
возможных покушениях. Все закончилось тем, что в шестьдесят втором году был
арестован руководитель ОАС генерал Рауль Салан. И его тоже сдал кто-то из
своих. Французы придумали гениальную поговорку «Предают только свои». Надеюсь,
вы поняли все, что я хотел вам сказать.
— Я держу ситуацию под полным контролем. Никто не
догадывается, зачем мы сюда приехали. Пока не догадывается.
— Когда ваш журналист прилетит в Москву?
— Если мы решим, то послезавтра.
— Что вы ему объясните? Почему такой интерес к конкретному
спектаклю?
— Скажу, что есть некие спонсоры, заинтересованные в рекламе
этого спектакля. И порекомендую ему встретиться с Холмским. Вы уже нашли
подходящий спектакль?
— Нашел. Постановка Андрона Сончаловского во МХАТе. Он
поставил там «Чайку». Я думаю, этот спектакль как раз то, что нам нужно.
— Почему именно этот? — заинтересовался Дзевоньский. —
Почему вы считаете, что президент может появиться именно на этом спектакле, а
не на другом?
— Элементарный расчет. Президент позиционирует себя как
руководитель государства, озабоченный национальными проблемами его
деятельности, в том числе и культуры. Я думаю, вы знаете, насколько сильны
чувства антисемитизма в среде некоторых высших чиновников, недовольных засилием
олигархов — представителей определенной национальности. Разумеется, об этом не
принято говорить вслух, но это заметно настолько, что становится неприличным.
На бытовом уровне это чувствуется еще сильнее. В этих условиях поддержать
театр, известный своими историческими и культурологическими традициями, очень
важно. Плюс руководителем театра с такой историей является некто Сигаретов. В
газетах пишут, что он талантливый организатор. И плюс Сончаловский. Несмотря на
такую фамилию, он русский человек, я специально проверял. Сын автора
национального гимна и брат известного режиссера, руководителя фонда культуры
страны. Посмотрите, сколько плюсов, один на другой. Остается изменить общее
мнение газет. После первого спектакля почти все критики отметили неровную игру
актеров и слабую постановку. Нужно поменять знаки. С минуса на плюс. Нужно
начать активную кампанию по рекламе этого спектакля. Везде. На телевидении,
радио, в газетах и в журналах. И можно гарантировать, что наш «субъект власти»
появится на этом спектакле. Общий интерес, гарантированная ангажированность,
явственная поддержка культуры. Если этот план сработает, можете рассчитывать,
что наша операция получится. Но для этого ваш пан Курылович должен убедить
Холмского хорошо поработать на наш план.
— Считайте, что мы уже начали, — криво усмехнулся
Дзевоньский, — пан Курылович получит все необходимые средства для работы. Между
прочим, насчет антисемитизма. Вы знаете, что премьер-министр этой страны еврей?
— Конечно, знаю. Но это ничего не меняет. Я умею читать
газеты и чувствовать общее настроение. Многие считают, что среди олигархов
слишком большое засилие людей всего лишь одной национальности.
— Также было и в Германии, в двадцатые годы, — улыбнулся
Дзевоньский, — тогда считалось, что все банкиры и бизнесмены евреи. Вы помните,
к чему это привело?
— Никто не считает Гитлера нормальным человеком, — обиделся
Гейтлер, — а фашистская идеология вообще напоминает религию умалишенных. Между
прочим, насчет антисемитизма я могу и поспорить. Вы знаете, в каких
государствах всегда был ярый антисемитизм? И где традиционно были самые
страшные погромы? Не в Германии, дорогой пан Дзевоньский, а в Польше и на
Украине. Это поляки сдавали своих соседей в гетто, это польские мальчики
обстреливали камнями вагоны с еврейскими узниками, это польские «стражники»
устраивали настоящие облавы на бежавших из концлагерей евреев. Есть такая
арабская поговорка, что живущий в стеклянном доме не должен бросать камни в дом
своего соседа.
— И вы, немец, смеете говорить мне подобные вещи? — изумился
Дзевоньский. — Это мы организовали концлагеря? Это мы придумали геноцид евреев
по всему миру? И разве только евреев? Вы ведь, кажется, умудрились перебить еще
миллионы людей других национальностей, в том числе и славян. И смеете обвинять
поляков в антисемитизме.
— Мои родители были антифашистами, — сурово отрезал Гейтлер.
— И родился я, как вам хорошо известно, в России. Что касается антисемитизма,
то бациллы этой заразы проникают и в самые цивилизованные нации, и в самые
благополучные государства. Вы знаете, что в оккупированной Франции в гестапо
висели объявления, что прием заявлений по поводу евреев уже завершен.
Соседи-французы так усердно доносили на евреев, что в гестапо не успевали всех
забирать. Вот вам пример «цивилизованной нации».
