— Спи, — строго по-русски сказал Гейтлер, — еще не хватает,
чтобы ты ходил за мной в туалет, вызывая подозрения у проводников. Не бойся, я
не убегу в тапочках и спортивных брюках. При таком морозе можно запросто
замерзнуть.
Он с удовольствием говорил по-русски, используя уже забытые
слова. Ему понравилось это всплывшее из памяти слово «запросто». Забрав щетку и
зубную пасту, он вышел из купе. Когда же, почистив зубы и умывшись, вышел из
туалета, его провожатый с каменным выражением лица стоял в коридоре. Наверняка
все-таки боялся, что Гейтлер выпрыгнет из движущегося экспресса, да при таком
морозе почти абсолютно раздетым. И наверное, правильно делает, что боится,
подумал генерал. Вот если бы это происходило лет двадцать или тридцать назад,
его никто не удержал бы. Только сначала он нейтрализовал бы своего провожатого.
А сейчас убегать глупо. И не нужно. Тем более что он сам согласился на такой
необычный шаг и решил приехать в Москву, чтобы продумать все на месте. Но
верный своим прежним принципам конспирации, Гейтлер прекрасно понимал, что не
стоит прилетать прямо в Москву, чтобы не оказаться под подозрением, даже при
наличии безупречных документов. Поэтому он выбрал Санкт-Петербург, переехав в
него из Хельсинки, и теперь ехал в Москву поездом.
Гейтлер вернулся в свое купе, ничего не сказав своему
провожатому. Он не сомневался, что кроме этого парня в поезде должны быть еще
несколько человек для подстраховки. «Какие же кретины, — возмущенно подумал
генерал. — Слух о моем появлении в Москве разнесется по всему городу раньше,
чем я начну что-то придумывать. Нужно предупредить Дзевоньского, чтобы он
изолировал всех моих провожатых».
На вокзале их встречали. Гейтлера посадили в темный джип
отдельно от его провожатого. В кабине было двое мужчин, один из которых уселся
вместе с гостем на заднем сиденье. Они ехали долго, больше часа, куда-то за
город. Но за все это время генерал не произнес ни слова. И его провожатые тоже
не разговаривали. Очевидно, у них были строгие инструкции. Наконец автомобиль
остановился, и Гейтлер вылез из машины, разминая затекшие ноги.
— Добрый день, господин Шайнер, — приветствовал его на
русском языке сам Дзевоньский, одетый в светлый джемпер и темные шерстяные
брюки. Волосы у него были зачесаны назад, на глазах появились очки, придавшие
ему интеллигентный вид.
Гейтлер пожал протянутую руку и улыбнулся. По документам он
теперь был чехом Йозефом Шайнером, архитектором из Праги. Какие документы были
у Дзевоньского, генерал не знал, но понимал, что тот тоже их сменил. Они вошли
в дом и, пройдя через большой холл, оказались в просторной гостиной.
Дзевоньский показал на глубокие кресла у камина, устраиваясь в одном из них.
Гейтлер сел в другое.
— Как добрались? — поинтересовался Дзевоньский. Он неплохо
говорил по-русски, хотя с некоторым акцентом.
— Все нормально. Если бы не плотная опека ваших помощников,
у меня было бы более хорошее настроение.
— Это в целях вашей безопасности, — пояснил Дзевоньский.
— Тогда в целях моей безопасности изолируйте всех месяца на
три или на четыре, пока мы не завершим наше общее дело.
Дзевоньский улыбнулся:
— Вы думаете, что мы посвящаем их в детали операции? Они
были обязаны всего лишь охранять вас.
— И тем не менее они знают, что я сюда приехал. Я не хотел
бы видеть их еще раз.
— Мы учтем ваши пожелания, мистер Шайнер. Между прочим, меня
зовут Станислав Юндзил. Я бизнесмен из Литвы. Из Клайпеды.
— Не сомневаюсь, что вы успешный бизнесмен, — пробормотал
Гейтлер, — но мне хотелось бы знать, кто еще осведомлен о цели моего визита? —
Он протянул руку, растопыривая пальцы. Если вы скажете, что их число превышает
количество пальцев на моей правой руке, мы закончим с вами наши отношения
немедленно. Прямо здесь. И я верну вам ваши деньги.
Они смотрели друг другу в глаза.
— У вас слишком много пальцев, — заметил Дзевоньский. —
Кроме нас с вами никто не знает о цели вашего появления. Ни один человек, кроме
меня, во всяком случае ни один из тех, кто сейчас находится в Москве, не знает,
кто вы такой и зачем сюда приехали. Моему помощнику Карлу Гельвану известно
лишь ваше имя и наша задача в общих чертах. Никто и не должен знать о цели
вашего визита, мистер Шайнер. Не считайте меня дилетантом. Иначе я не сумел бы
найти «Герцога» и убедить вас в серьезности наших намерений.
— Вы об этом уже говорили. Не нужно все время этим
бравировать. Я оценил качество вашей работы во время моей «гибели» в Берлине.
Сколько человек охраняет этот дом?
— Четверо. Все профессионалы, но они тоже не знают о цели
вашего приезда. И будут охранять этот дом от назойливого любопытства каждых
посторонних. Я правильно сказал по-русски?
— Не совсем. Лучше сказать «всех посторонних». Так будет
точнее.
— Спасибо. Иногда я допускаю подобные ошибки. В доме будут
еще кухарка и уборщица. Охрана дежурит в доме круглосуточно. Вся территория
просматривается камерами. Дом находится в дачном поселке, который охраняется
сотрудниками местной милиции. У них она называется вневедомственной охраной.
Что еще вас интересует?
— Все, что касается нашего субъекта власти. Его привычки,
круг общения, манера поведения, передвижения по стране. Какая у него охрана,
каковы его маршруты, в общем все, что вы сможете о нем узнать.
— Мы готовим материалы уже достаточно давно. Но вы должны
понимать, что мы проявляем особую осторожность во всем, что касается его
персоны. Любая чрезмерная настойчивость может вызвать ненужное внимание его
охраны. Там работают профессионалы. Кроме того, он сам знает, как себя вести и
что делать. Не забывайте, он наш коллега.
— Не забуду, — улыбнулся Гейтлер, — а вам трудно беседовать
по-русски. Если хотите, перейдем на немецкий или польский.
— Почему?
— Вы себя невольно выдали. Сказали, что он «наш коллега». А
я ведь не спрашивал вашу биографию.
— Верно, — нахмурился Дзевоньский, — я много лет не был в
России. И мне трудно себя все время контролировать. Давайте перейдем на
немецкий или польский. Так мне будет легче.
— Пан Дзевоньский, — перешел на польский язык Гейтлер, — вы
понимаете, что мне нужно время для разработки операции? И конкретный
исполнитель. Или исполнители, которые ничего не будут знать до последнего
момента. Это в фильмах и книгах прошлого века можно было нанять наемного
убийцу, который будет действовать в одиночку. Сейчас такое невозможно. Нужны
продуманные действия многих людей, хотя успеха чаще всего добиваются одиночки
именно в силу законов конспирации.
— Вы хорошо говорите по-польски, — кивнул Дзевоньский, — и я
понимаю все наши проблемы. Что-нибудь еще?
— Конкретные исполнители. Я скажу, кто именно мне нужен.
