У моей жены, в отличие от нее, с рождения было все. Ее отец
был руководителем крупнейших объединений, министром, вице-премьером. Всегда
только на больших должностях. Соответственно, на родине он владел двухэтажным
особняком, огромной загородной виллой, роскошной дачей в Подмосковье, домом в
Прибалтике, а в тот момент подумывал еще и о покупке дома в Ницце. Его младшая
любимица-дочь росла «принцессой из сказки», не привыкшей ни в чем слышать
отказ. Лене для ненависти к Рахиме хватило бы одного ее происхождения. Я уж не
говорю о том, что обе они были красивы, а это играет немаловажную роль в
отношении женщин друг к другу.
– Никакого салюта не было, – вздохнула моя мама. – Это
Джапар стрелял в воздух. Кто-то ходил вокруг нашего дома, залез к нам в сад.
– Какой ужас! – Рахима испуганно оглянулась, словно ее уже
собрались насиловать. – Кто это мог быть? Грабитель? Бандит? Может быть, их
здесь целая банда?
– Нас тоже целая банда, – заявил Мухтаров. – Не нужно ничего
бояться. Мы сюда никого не пустим. Дадим отпор любым местным прохвостам. Они
еще не знают, на кого напали.
Не успел он закончить своей речи, как в дверь громко
постучали. Рахима вздрогнула и инстинктивно прижалась ко мне. Лена нахмурилась.
Даже моя мать тревожно посмотрела на отца. Мухтаров шагнул к столу, где лежал
его кухонный нож.
– Сейчас посмотрим, кто это к нам лезет, – угрожающе
пробормотал он.
– Давайте позвоним в полицию, – предложила Рахима.
– Подождите. – Отец достал пистолет, чем окончательно
напугал всех женщин.
Даже Лена отступила в глубь комнаты, облизнув губы. Мухтаров
глянул на отца, и тот ему кивнул, разрешая открыть дверь. Должен сказать, там
была настоящая дубовая дверь, обитая железом. Это вам не американские
стеклянные двери, которые можно выбить локтем. В Англии свои традиции, поэтому
там нет глазков. Мухтаров шагнул к двери и резко открыл ее. Нужно отдать ему
должное, он был человеком смелым и не стал спрашивать, кто там стучится в такую
непогоду. Отец поднял пистолет, всматриваясь в гостей. Но его опередил возглас
Гулсум:
– Здравствуйте!
Отец опустил оружие. Наконец-то моя сестра с мужем сумели до
нас добраться, несмотря на такую непогоду.
За Гулсум стоял высокий Тудор. Он был без головного убора, и
снег успел запорошить его волосы. В открытую дверь было видно, что они приехали
на белом «Хаммере», припаркованном теперь на площадке.
– Гулсум! – Мать опомнилась первой и, шагнув к ничего не
понимающей дочери, расцеловала ее в обе щеки.
Следом вошел Тудор, которого мама тоже поцеловала. Тудор
блеснул белозубой улыбкой. По-моему, у него все зубы были искусственные. Нельзя
иметь свои такие красивые и ровные зубы, как у голливудских актеров. Он
пригладил пышные волосы, уже успевшие немного намокнуть, снял куртку, помог
снять пальто Гулсум, затем подошел к моему отцу.
– Здравствуйте. – По-русски Тудор говорил хорошо, но с
некоторым акцентом, характерным для румын и молдаван.
– Добрый вечер. – Отец убрал оружие, и это не укрылось от
наблюдательного взгляда Тудора.
– Вы ждали налетчиков? – усмехнулся он, удивленно подняв
брови. – Или хотели нас напугать?
– Кто-то ходил вокруг дома, – пояснил отец. – Мы
беспокоились за наших женщин.
– Какой-нибудь несчастный безработный, решивший проверить отдаленный
дом, – предположил Тудор. – Такие есть в любой стране. Но он наверняка уйдет,
если поймет, что в доме столько мужчин. Добрый вечер, Ильгар, здравствуйте,
Рахима! Мне так приятно вас видеть.
Он поцеловался с моей женой, потом со мной. Я немного ревниво
относился к его поцелуям. Со стороны было очень заметно, как в его присутствии
Рахима сразу же менялась. При нем она прямо млела. И с удовольствием с ним
целовалась. Вообще-то я не видел, чтобы она с кем-то еще целовалась, даже со
своим отцом. А тут такая идиллия! Но я улыбнулся и тоже подставил ему щеки.
Тудор был надушен каким-то новым парфюмом, на мой вкус, приторным, но такой
должен нравиться женщинам. Про себя я даже отметил, что нужно будет узнать, что
это за парфюм.
– Господин Мухтаров, как приятно, что вы проведете Рождество
с нашей семьей. – Тудор умел говорить приятные вещи. Поздоровавшись с Салимом,
он подошел к его жене. – Рад вас видеть. – Тудор умудрился это сказать таким
образом, словно спросил, когда именно сможет с ней переспать.
Лена томно улыбнулась, протянула ему руку. Он поцеловал
супруге Мухтара руку, задержав ее на секунду больше, чем дозволено правилами
приличия. Но Лене, кажется, понравилось такое внимание.
«Какая дрянь!» – подумал я, взглянув на отца. Но он был
спокоен, его вообще трудно было вывести из себя.
Гулсум подошла ко мне. Я люблю мою сестренку, в детстве мы
очень дружили. Но после ее неудачного первого брака она изменилась. Очень
сильно изменилась. Неродившийся ребенок сделал Гулсум какой-то жестокой,
раздражительной, холодной. Она обняла меня, чуть коснувшись моей щеки. И так же
поздоровалась с Рахимой. Я понимаю, что она перенесла с мерзавцем первым мужем.
И позор, который ей пришлось пережить после развода. В нашем восточном обществе
позор при любых обстоятельствах выпадает на долю женщины. Даже если муж, с
которым она развелась, был наркоман и сукин сын. Даже если из-за него она не
смогла родить здорового ребенка и у нее случился выкидыш. Все всё равно всегда
будут считать, что это она не смогла родить в силу собственных физических
отклонений, что это она не смогла жить с мужем и терпеть его бесчинства.
Женщина на Востоке – это вам не Хиллари Клинтон, которую боялся ее
муж-президент. На Востоке другие обычаи и другие нравы.
– Ты не принес подарки, – напомнила Гулсум Тудору, все еще
державшему руку Лены.
Он повернулся, сверкнул своей голливудской улыбкой и пошел к
двери.
– Оденься, – крикнула ему мать.
Но Тудор только весело махнул рукой, вышел из дома и через
минуту вернулся с большим красным мешком, похожим на мешок Деда Мороза. Закрыв
за собой дверь, он засмеялся:
– Ужасная погода. Кто бы мог подумать, что на Рождество
здесь будет так холодно. Гулсум, раздавай подарки… – Тудор запустил руку в
мешок и стал доставать оттуда разноцветные коробки, красиво перевязанные
пестрыми ленточками.
Каждому из присутствующих досталось по такой коробочке.
Нужно было видеть, какую бижутерию он подарил женщинам! Я знал этот магазин
«Александр», находящийся рядом с Вандомской площадью. Там торгуют бижутерией по
цене хороших бриллиантов. Любая заколка стоит не одну сотню евро. Это один из
лучших магазинов бижутерии в мире и один из самых дорогих. Вот там он и
приобрел «небольшие сувениры» для наших дам. Это он сам так сказал, но было
заметно, что все три женщины остались очень довольны, даже моя мать.
