— Я хочу поприветствовать наших зарубежных партнеров и
друзей, — сказал Фархад, обращаясь к американской и английской делегациям, —
здесь я чувствую себя как на своей родине, весь мусульмане живут в одном
большом мире и верят в одного Аллаха, который всегда присутствует в нашем сознании.
У мусульман не может быть различия между странами и народами, мы все братья. И
у нас один общий Пророк.
— Что он говорит? — возмутился Гладков, понимавший арабский.
— Он совсем спятил? Он глава нашей делегации, а не теолог.
Речь Сеидова переводили на английский язык. Было заметно,
как нервничают прибывшие американцы.
— Мне особенно приятно вспоминать об этом, — продолжал
Фархад Сеидов, — ибо я принадлежу к роду «сеидов», прямых потомков семьи
Пророка, да будет благословенно Имя его.
— Молодец, — улыбнулся Головацкий, выслушав перевод, — вот
так нужно с этими господами. Бить их в самое уязвимое место. Он просто хорошо
использует свои шансы.
— И поэтому мне радостно, что на этой святой земле, где
находятся Кербела, Наджаф и Куф, сегодня добывается нефть, которая является
кровью современной цивилизации, — говорил Сеидов.
Вице-премьер был шиитом. Для него Кербела была особенным
местом захоронения мучеников, погибших во имя ислама. Там были похоронены зять
Пророка Али и его сын Хусейн, принявшие мученическую смерть во имя своих
убеждений и разделившие навсегда ислам на две ветви — шиитов и суннитов.
Поэтому вице-премьер, не сдерживая улыбки, кивнул. Ему понравился этот пассаж в
выступлении гостя.
— Мы не можем заранее знать, кому именно отдаст предпочтение
наша уважаемая комиссия во главе с господином вице-премьером и господином
Бантингом. Но мы не сомневаемся в их честности и объективности… — У Бантинга
изменилось выражение лица, когда он услышал последнюю фразу, понимая, что
выступавший гость просто издевается над ними.
— Я хочу вспомнить время, когда работал в вашей
благословенной стране в восьмидесятые годы, — сказал Сеидов.
— Его нужно остановить, — в отчаянии почти выкрикнул
Гладков, — он собирается рассказать о спасении Фаруха аль-Рашиди!
— Поздно, — схватила его за руку Алена, — не суетитесь. Мы
все равно ничего не сможем сделать. Посмотрите на лица американцев и англичан.
Может, он правильно говорит. Только таким шоковым образом можно что-то сделать
в этой обстановке.
— Тогда я часто бывал в вашей провинции, когда шла война
между двумя братскими народами — иракским и иранским, — Сеидов увидел, как
вытягиваются лица у вице-губернатора и окружавших его людей, — помню, как
однажды мы попали под бомбы иранских самолетов, тогда в нашу машину угодила их
бомба. Все находившиеся в автомобиле погибли, а мне чудом удалось спастись.
Наверно, сам Аллах решил мне помочь. Я вылез из автомобиля и вытащил оттуда еще
одного человека, который был тяжело ранен… — Начальник полиции Халид Джалил
бросил умоляющий взгляд на вице-губернатора. Сейчас все узнают о том, что
произошло двадцать два года назад. Видимо, этот безумный русский гость не
понимает, что он говорит. Нельзя вспоминать о спасении отца аль-Рашиди в
присутствии губернатора Нувайри, который внимательно слушал гостя. Он подумал,
что сейчас нужно выстрелить в потолок или крикнуть, что в зале находится бомба.
Но он понимал, что не сможет сделать ничего подобного, не рискуя своей
карьерой. И поэтому он молчал, слушая гостя.
— Я помню, как поделился своей кровью с этим человеком,
пытаясь его спасти, — сказал Фархад. Он обвел взглядом стоявших вокруг людей.
Все напряженно ждали имени. Некоторые уже понимали, чье именно имя он назовет.
И он его назвал…
— Это был Фарух аль-Рашиди, заместитель министра экономики
вашей страны, которого я тогда спас, — закончил Сеидов.
По залу пронесся настоящий гул. Американцы начали улыбаться.
Теперь этот русский безумец ничего здесь не получит. Губернатор стоял словно
пригвожденный. Он был белого цвета от бешенства. Вице-губернатор пошатнулся.
Этот приехавший гость сорвал такую гениальную комбинацию. Начальник полиции
подумал, что теперь нужно будет охранять приехавшую делегацию целым батальоном
полицейских. И безо всякой гарантии, что кто-то из полицейских сам не застрелит
этого гостя. Среди его людей было много тех, кто потерял своих родственников и
братьев в противостоянии с отрядами аль-Рашиди. Но было много и тех, кто тайно
был на стороне аль-Рашиди, помогая ему оружием и информацией.
— Я считаю, что каждый мусульманин должен помогать другому
мусульманину, — продолжал Фархад Сеидов, — и поэтому верю, что мы всегда можем
объединиться и побеждать. Мы осуждаем терроризм в любых его проявлениях и
приветствуем освободительную борьбу иракского народа.
Последние слова потонули в шквале оваций. Иракцам,
находившимся в зале, понравились его слова. Все понимали, что под славами
«освободительная борьба» можно понимать и борьбу против Саддама, и борьбу
против американцев и местных марионеток. Даже вице-премьер был вынужден аплодировать
гостю. Губернатор стоял не шелохнувшись. Глаза у него налились кровью. По
сценарию он должен был сказать несколько слов, но его пресс-секретарь, увидев
состояние своего босса, решил закрыть эту пресс-конференцию, объявив, что
церемония закончена. Все делегации передали свои заявки в комиссию, которая
должна была объявить о своем решении только завтра.
Все обсуждали выступление представителя российской компании.
Фархад подошел к своей делегации.
— Вы настоящий герой, — восхищенно произнес Кажгалиев, чуть
покраснев. — Вы слышали, как вам аплодировали арабы?
— Я от вас подобного не ожидал, — сказал Головацкий, — вы
действительно молодец.
— Это был настоящий кошмар, — простонал Гладков, — я думаю,
что нам нужно немедленно отсюда улетать. Вы видели лицо губернатора? Вы теперь
стали его кровным врагом.
Он посмотрел на Алену. Она пожала плечами, ничего не сказав.
Когда они вышли из резиденции, у ворот стояло около пятидесяти местных жителей.
Увидев Сеидова, они принялись кричать и аплодировать ему. В глазах местных
жителей он уже был почти героем.
Обратно их сопровождали те же бронетранспортеры. Уже в отеле
к ним подошел один из французских журналистов, аккредитованных в Басре.
Высокий, худощавый, лохматый и небритый. Он был в джинсах, темной майке и
легкой куртке.
— Это было замечательное выступление, мистер Сеидов, —
убежденно произнес журналист по-арабски, — позвольте представиться: Жорж
Брикар, с пятого канала. Вы устроили настоящую сенсацию, выступив подобным
образом. Очевидно, вы являетесь тайным оружием русских. Прислать во главе
делагации мусульманина, который уже работал в этой стране и даже спас жизнь
отцу аль-Рашиди, было очень смело со стороны Москвы. К тому же вы потомок семьи
Пророка. Я полагаю, что такую кандидатуру еще нужно было найти.
— Меня послали сюда как геолога, который хорошо знает эти
районы, — устало возразил Сеидов, — и я не совсем уверен, что мое руководство
одобрило бы мою нынешнюю импровизацию.
