Джинни Рикс обернулась ко мне с таким видом, будто не верила своим ушам.
— Однако она не только декларировала отсутствие интереса к тому, будет ли жить или умрет ребенок. Согласно другому свидетельству, во время кормления миссис Гудчайлд вдруг с силой отдернула сына от груди, так что медсестра даже испугалась, что она может швырнуть ребенка на пол. Ваша честь, эти показания, взятые у выше упомянутой медсестры по имени мисс Шейла Макгуайр, также имеются в деле. Мисс Макгуайр работает в больнице Мэттингли в течение пяти лет.
— Хочу обратить внимание также на показания известного акушера-гинеколога, консультанта мистера Томаса Хьюза. Он со всей определенностью констатирует, что неоднократные эмоциональные срывы миссис Гудчайлд в больнице вызывали его растущую озабоченность. В своих показаниях мистер Хьюз говорит, позвольте процитировать: «С самого начала для меня было очевидно, что психическое состояние миссис Гудчайлд неуклонно ухудшается, так что в какой-то момент мы с коллегами в больнице даже обменивались сомнениями относительно того, под силу ли ей будет выйти из этого состояния и осуществлять уход за новорожденным ребенком».
Выйти из этого состояния и осуществлять уход за новорожденным… Меня выпотрошили, препарировали, как труп.
— К несчастью, как мы знаем, опасения мистера Хьюза и его коллег вскоре оправдались: когда миссис Гудчайлд вместе сыном оказались дома, участковый терапевт выписал ей седативный препарат, чтобы помочь справиться с бессонницей, от которой она страдала. Было особо подчеркнуто, что она не должна кормить сына грудью непосредственно после приема данных препаратов. Однако вскоре после этого ребенок попадает в больницу в бессознательном состоянии, получив некоторое количество снотворного с материнским молоком. А оказавшись в больнице Св. Мартина, миссис Гудчайлд своим неадекватным поведением вызвала настолько серьезную озабоченность персонала, что была немедленно госпитализирована в психиатрическое отделение, где и оставалась в течение почти шести недель, поскольку отказывалась разговаривать и принимать пищу в первые дни своего там пребывания.
Я невольно закрыла лицо руками, словно защищаясь от града ударов, следовавших один за другим.
Теперь оставалось только нанести coup de graсe
[40]
— и она не замедлила это сделать, рассказав, что мистер Хоббс, известный журналист, сотрудник такого уважаемого издания, как «Кроникл», недавно оставил пост руководителя отдела международных отношений ради того, чтобы иметь возможность как следует заботиться о маленьком сыне…
И снова я чуть не вскрикнула: «Что?», но сдержалась. Положение у меня и без того было прескверное.
Люсинда Ффорде тем временем пояснила, что мисс Декстер основала и возглавляет одну из наиболее влиятельных маркетинговых компаний Великобритании, которая в ближайшее время будет выпущена на Лондонскую фондовую биржу. Она перечислила недвижимое имущество Декстерши, сообщила о том, что та занимала пост председателя в ряде известных компаний, а также о ее намерении выйти замуж, как только будет завершен бракоразводный процесс мистера Тони, Хоббса.
— Особенно впечатляет, Ваша честь, что с самого начала этого семейного кризиса мисс Декстер взяла на себя заботу о безопасности и благополучии Джека. Она наняла няню на полный рабочий день — для помощи отцу, который, как я уже упоминала, оставил работу в престижной газете, чтобы быть рядом со своим сыном с самого начала его жизни.
У меня нет никаких сомнений в том, что мистер Хоббс и мисс Декстер окружат Джека любовью и заботой, создадут обстановку, наиболее благоприятную для его развития. Не сомневаюсь я и в том, что хотя миссис Гудчайлд, возможно, хорошо поддается медикаментозному лечению, тем не менее ее психическая стабильность до сих пор под большим вопросом. Это подтверждается тем фактом, что всего два дня назад она без объявления и без приглашения появилась у ворот загородного дома мисс Декстер в Восточном Сассексе. Крайне бестактный и тревожный визит, грубо нарушающий к тому же условия судебного решения ex parte, принятого две недели назад.
В заключение хочу подчеркнуть, что ни мистер Хоббс, ни мисс Декстер не желают миссис Гудчайлд ничего дурного. Напротив, раздельно проживающий супруг глубоко опечален ее нынешним неутешительным состоянием. За его решением обратиться в суд не следует видеть злую волю или желание отомстить… мистер Хоббс пошел на это исключительно ради того, чтобы защитить своего ребенка от угрожающей ему опасности. Отношения с мисс Декстер завязались и окрепли до того, как он принял это решение. Он просто почувствовал, что, если не прекратить непосредственное общение сына с миссис Гудчайлд сейчас, впоследствии оно может привести к необратимым последствиям. Мисс Декстер не только предложила свой дом в качестве убежища для Джека, но и помогла нанять круглосуточную няню. Учитывая, что она не является матерью ребенка, такое поведение в критический момент можно назвать достойным подражания.
На этом все как-то сразу закончилось. Точнее Люсинда Ффорде поблагодарила Его честь и уселась на место. Судья объявил, что удаляется для вынесения решения, и попросил всех быть на месте через двадцать минут, когда он его огласит. Дейдри Пепинстер слегка подтолкнула меня локтем, давая понять, что пора выходить. Мне стоило большого труда подняться на ноги.
Люсинда Ффорде и адвокат Тони вышли из зала суда, не глядя в мою сторону. Пол Халливел последовал за ними.
— Извините, — обратился он ко мне. — Но я могу играть только теми картами, которые мне сдали.
С этим словами он удалился.
Я снова опустилась на скамью. Долго я сидела в полной тишине. Потом раздался голос Джинни Рикс:
— Вы действительно в выходные ездили в загородный дом этой женщины?
Я ничего не ответила.
— А почему вы не рассказали нам об инциденте со снотворным? И о том, как вы угрожали своему ребенку?
— Я хочу вам сказать, — услышала я голос Джинни Рикс, — что, если бы вы были с нами честны, нам бы удалось…
Я встала:
— Мне нужно в туалет.
Я пошла к выходу. Колени подогнулись. Дейдри Пепинстер, подскочив, поддержала меня.
— Держитесь, — сказала она.
— Побудь с ней, — распорядилась Джинни Рикс таким голосом, что мне стало ясно: я не оправдала ее ожиданий, отныне меня воспринимают как «гнилой товар», через двадцать минут от меня с радостью избавятся и постараются поскорее забыть обо всем этом неприятном эпизоде.
Мне ужасно хотелось ей сказать, что она некомпетентная и безответственная снобистская сучка. Напомнить, что это ей постоянно было некогда, что она ни разу не удосужилась как следует со мной поговорить и выяснить все необходимое для дела, что она отнеслась к моему делу как к досадной помехе, отрывающей ее от более важных событий в ее деятельной и полной жизни. Поставить ей в вину, что она ознакомила барристера с материалами дела всего за десять минут до начала слушания (и не моя вина в том, что барристера пришлось заменить, — а вот она обязана была встретиться с ним вчера вечером). И дать ей в зубы за то, что сейчас она пытается взвалить на меня вину за собственную из ряда вон выходящую халатность.
