— Что случилось? — спросила Анна — Ты весь побелел.
— Просто нужно на свежий воздух… — сказал я, двигаясь в заднюю часть галереи.
— Подожди, я с тобой…
Но я стряхнул руку Анны и начал протискиваться сквозь толпу, не сводя взгляда с двери черного хода.
— Гари! — крикнула Анна.
Внезапно я услышал голос своей жены.
— Гари! — сказала Бет.
Я замер на секунду, стоя к ней спиной, затем рванул к двери.
Дверь вела в служебное помещение, в котором сейчас толпились работники. Они с улыбкой смотрели, как я пронесся мимо них, распахнул дверь черного хода галереи и выскочил на улицу. Я слышал, как Анна за моей спиной зовет меня по имени. Я кинулся по переулку, перебежал на боковую улочку и стремглав побежал к своей квартире.
Добежав до дома, я взбежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, и распахнул дверь.
Я не был здесь десять дней, и я сразу понял, что кто-то сюда залезал. В воздухе воняло сигаретным дымом и газами. В гостиной кругом валялись пустые пивные бутылки, стояли переполненные окурками пепельницы и банки с недоеденными бобами. Из ванной комнаты доносился звук текущей воды. Я пинком распахнул дверь и увидел перед собой очень мясистого и очень голого Рудольфа Уоррена, который стоял под душем.
— Какого хрена ты тут делаешь? — крикнул я.
— Привет, Гари, — отозвался он, заворачивая краны. — Хорошо съездил?
— Как ты вошел?
— У меня был ключ, — сказал он, начиная вытираться.
— Ты же вернул мне ключ.
— Да, но я сделал дубликат, прежде чем…
— Ты сказал, что ты не делал дубликата…
— Я соврал.
— Мерзавец. Разве ты не должен сейчас быть в Мексике?
— Насчет этого тоже соврал. Нужна была дыра, куда бы забиться, собраться с мыслями. Я знал, что ты уезжаешь из города…
— Убирайся ко всем чертям, — сказал я, хватая его за руку. — Немедленно.
Он вырвал руку:
— Ни к чему применять силу…
Я полностью потерял контроль над собой и заорал:
— Я буду применять столько силы, сколько посчитаю…
Но мою тираду прервал звонок домофона. Я замер. Наверняка Анна. Руди направился к кнопке, которая открывала дверь внизу.
— Не трогай, — велел я.
— Что происходит?
— Просто не трогай.
Мы оба стояли неподвижно, слушая, как непрерывно звонит интерком. После двух минут он смолк. Жалюзи на окне в гостиной были опущены. Я встал сбоку у окна и посмотрел в щель.
Я увидел, как она шла от моего дома по Главной улице, в отчаянии оглядываясь по сторонам, и наконец подошла к телефону-автомату.
Через несколько секунд начал звонить мой телефон.
— Не обращай внимания, — приказал я Руди.
После пяти звонков вступил автоответчик. Я убрал звук, чтобы не слышать голос Анны.
— Ты скажешь мне, что происходит? — спросил Руди.
— Прямо сейчас мне необходимо, чтобы ты оделся.
— Ты влип в какое-то дерьмо, так?
— Возможно.
— Расскажи дяде Руди.
— Позже.
— Неприятности с девочкой? — спросил он, широко ухмыляясь и демонстрируя беззубые десны.
— Где твои зубы? — спросил я.
— Когда меня сунули в больницу, они их сняли, а поскольку я выписался оттуда без разрешения врача, зубы меня не сопровождали.
— Ты прожил десять дней без зубов?
— Чтобы есть печеные бобы, зубы не нужны. Кстати, рад, что у тебя были запасы, я ведь старался не показывать свою физиономию в городе.
— Мне нужна помощь.
— Это зависит… — сказал он, натягивая последний предмет туалета.
— От чего?
— От того, что ты мне расскажешь.
— Это неприятности с девочкой, идет?
— Весьма туманно, Гари.
— Я не могу сказать больше.
— Тогда не думаю, что смогу тебе помочь…
— Где ты собираешься сегодня спать? — сердито спросил я.
— Хороший вопрос.
— Хочешь пользоваться этой квартирой еще неделю или около того?
— Не помешало бы.
— Тогда быстро отправляйся в переулок Макдутал и пригони сюда мою машину.
— Это опасно. В смысле, ведь я, предположительно, нахожусь к югу от границы.
— Уже почти стемнело. И если ты пойдешь переулками и опустишь голову, никто тебя не заметит. Кроме того, все сейчас на открытии…
— А… — догадался Руди, — какая-то пакость случилась в галерее.
Я поднял вверх ключи от машины:
— Или ты идешь за машиной или убираешься.
Он схватил ключи, потом открыл шкафчик, где я держал выпивку, и вытащил оттуда пинту виски.
— Тебе не нужно виски, — заметил я.
— Ничего подобного, — возразил Руди, основательно прикладываясь к бутылке. — Вот так лучше. Готов к бою. Через пять минут буду у черного хода.
Он сунул бутылку в карман куртки и направился к двери.
Пока я собирал маленький саквояж, я составлял план. Еду на восток и на несколько дней прячусь в каком-нибудь мотеле. Чтобы Анна не объявила меня без вести пропавшим, я позвоню ей утром и объясню, что Бет была той самой замужней женщиной, с которой я путался, так что когда я ее увидел (да еще весь этот стресс, связанный с открытием, плюс две бутылки вина), то слетел с катушек. Я буду просить у нее прощения, пообещаю, что вернусь в Маунтин-Фолс через несколько дней (когда Бет и Эллиот благополучно уберутся из города). Можно не сомневаться, что она придет в ярость и какое-то время даже не будет со мной разговаривать, но ее гнев предпочтительнее экстрадиции в Коннектикут, возможного суда и продолжительного тюремного срока. Слава богу, что в галерее было так много народа, что Бет заметила меня, только когда я повернулся к ней спиной. Теперь же мне необходимо уехать из города. Немедленно.
Я выглянул в кухонное окно и увидел, что «эм-джи» подъезжает к дому. Я выбрался из квартиры и спустился к черному ходу по пожарной лестнице. Но когда я подошел к машине, Руди отказался сдвинуться с водительского сиденья.
— Думаю, я покатаюсь вместе с тобой.
— Не пройдет, — сказал я.
— Ты же поддатый, — заметил он.
— Ты тоже пил.
— Наверняка вдвое меньше, чем ты. Так что тебе определенно требуется водитель.
Я схватился за ручку дверцы и попытался ее открыть.
— Немедленно вылезай из машины, Руди! — заорал я.
