Вернувшись в подвал, я нажал кнопку на пиле. Пила маниакально заверещала. Я ее выключил. Ни за что, ни за что. Следующие полчаса я пытался засунуть Гари в сумку. Но каждый раз, когда мне казалось, что все получилось, сумка отказывалась застегиваться. Так что выбора у меня не было. Я достал запасную пластиковую простыню, проделал дырку в середине и сунул в нее голову. Я надеялся, что это кустарное пончо защитит меня от всяческих брызг. Затем я глубоко вдохнул. Смогу ли я это сделать? У меня не было выбора. Надо приниматься за дело.
Работа заняла двадцать минут. Наполовину расчлененное тело Гари было упаковано в черный пластик и надежно обмотано клейкой лентой. Оно теперь легко вошло в сумку. Более того остались около двух футов пустого места, так что я решил добавить в сумку оборудование для подводного плавания, когда вернусь в свой дом, чтобы прикрыть ее настоящее содержимое. Я с превеликим трудом втащил сумку по лестнице. Мне пришлось волочить ее со ступеньки на ступеньку в гараж и там уложить в багажник машины.
Уборка в подвале оказалась наисложнейшей задачей. Но прежде чем приступить, мне пришлось провести несколько минут в туалете подвала, где меня выворачивало наизнанку — желудок желал освободиться от чувства вины за то, что я только что сделал. Затем я использовал три бутылки дезинфицирующей жидкости, чтобы отчистить пилу и все поверхности в подвале. Я вылил «Драно» в канализацию, чтобы там не осталось следов крови, волос и чего-либо другого, что может быть использовано для анализов на ДНК. Я сложил все потенциальные улики в мешок и бросил его в багажник своей машины. Последний обход для проверки. «Мистер Клин», которым я пользовался, успешно перебивал запах жженой плоти. Морозильник уже был выключен из сети, равно как и все остальные электроприборы в доме. Шторы и жалюзи закрыты, двери заперты на все замки. Дом будет находиться в таком состоянии до того времени, пока через несколько месяцев Гари не надумает его продать. Чтобы избавиться от него окончательно.
Я вывел «мазду» из гаража, закрыл его за собой и переехал, не включая фар, через дорогу. Я ни разу не оглянулся. Я не хотел еще когда-нибудь увидеть этот дом.
Еще через несколько часов я был на причале Нью-Кройдона, выгружая свой багаж. Распрощавшись с начальником порта, я ушел в каюту и подождал не менее пятнадцати минут, прежде чем снова выйти на палубу. Он теперь портил настроение команде какой-то прогулочной яхты, которая только что подошла к причалу. Над ней развевался канадский флаг. Можно было не сомневаться, что он сейчас обыскивает яхту в поисках нелегальных пассажиров из Новой Шотландии. Стащив сумку вниз, я разгрузил оборудование для подводного плавания и засунул Гари в ящик под раковиной с левого борта.
Вторая сумка (с надувной лодкой) отправилась туда, где хранилось топливо. Заперев каюту, я вернулся к машине и уехал, надеясь, что труп за ночь не растает.
Теперь пора было ехать в Дарьен. Но я не поехал прямо туда. Вместо этого я в последний раз немного поколесил по графству Фэрфилд. Мне было необходимо избавиться от последних мешков с уликами. Я останавливался у мусорных контейнеров в отдаленных уголках Нью-Ханнана, Уилтона и Уэстпорта, выбрасывая по мешку в каждом из них.
Фил и Люси жили в тупике под названием Франклин-авеню. Дом был ярким напоминанием об эре Эйзенхауэра: кровельная дранка из натурального дерева, веранда из красного кирпича, украшенная белыми колоннами. Над крыльцом были подвешены два больших цветочных горшка. С древка у входной двери свешивался большой американский флаг. Я провел машину на подъездную дорожку и немного посидел, стараясь справиться с ощущением утраты. Затем вылез из машины и позвонил в дверной звонок — громкий, мелодичный. Открыла дверь Люси. На ней были кремовый шотландский пуловер, белая водолазка, белые джинсы, черные туфли от Гуччи. Блондинистые волосы перевязаны черной лентой. Увидав меня, она не улыбнулась.
— Бен, — сказала она без всякого выражения.
— Привет, Люси.
Тревогу в моем голосе можно было пощупать руками.
— Он пришел, — крикнула она через плечо. Затем, снова вернувшись ко мне, заметила: — Ну что ж, входи.
Стоило мне переступить порог, как она удалилась на кухню, оставив меня одного.
Ситцевая обивка. Обои в цветочек. Викторианские безделушки. Школа интерьера Лауры Эшли.
— Папа! Папа!
Адам вырвался из комнаты для игр в подвале и кинулся ко мне. Я схватил его и крепко прижал к себе.
— Мам, папа пришел, — громко объявил он.
— Вижу.
Бет стояла на другом конце комнаты, держа на руках спящего Джоша. Она коротко мне кивнула. Ей тоже эта встреча со мной была не в радость.
— Ты в порядке? — спросил я.
— Нормально, — тихо ответила она.
— Мы пойдем в «Макдоналдс», — заявил Адам. — Мы получим игрушки.
— Все, что захочешь, — пообещал я.
— Никаких шоколадных коктейлей, — предупредила Бет. — Ему нельзя.
— Хочу шоколадный коктейль, — возвестил Адам.
— Клубничный ничуть не хуже, — заметил я.
— Шоколадный!
— Нет, Адам, — вмешалась Бет.
Адам принялся реветь.
— Там посмотрим, — шепнул я ему на ухо.
— Бен, я говорю тебе…
Я поднял руку. Она устало кивнула.
— Иди и возьми свое пальто, большой мальчик, — сказал я.
Адам быстро скатился по лестнице. Неловкое молчание нарушила Бет.
— Дом в порядке? — спросила она.
Тебе ли не знать? Ты там была два дня назад.
— Нормально, — ответил я. — Джош все не дает тебе спать?
— Прошлой ночью он проспал пять часов, не просыпаясь.
— Настоящий рекорд. Могу я…
— Конечно, — сказала она и осторожно передала мне Джоша. Его голова прислонилась к моей шее. Я поцеловал теплую щечку. От него все еще пахло как от новорожденного. Я не хотел выпускать его из рук.
Прибежал Адам, волоча за собой шерстяное пальто. Ему не понравилось, что я держу малыша.
— Без Джоша! Без Джоша! — заявил он, преисполнившись детской ревности. — Только папа и Адам.
— Это не очень хорошо с твоей стороны, Адам, — укорила его Бет.
— Я хочу папу!
— Ты его получишь, — сказал я и неохотно отдал Бет Джоша. Внутри похолодело. Адам взял меня за руку.
— Приводи его назад в пять, — попросила Бет. — Его пригласили на ужин к приятелю Эдди.
— Не люблю Эдди, — заявил Адам. — Он меня бьет.
— Дай ему сдачи, — посоветовал я.
— Бен, Эдди сейчас на кухне с Люси…
— Ты не должна разрешать ему обижать Адама.
— Разумеется, я не разрешаю ему…
— И прекрасно, — сказал я, перебивая ее прежде, чем она окончательно заведется. — Можно мне взять «вольво»? Тогда не придется переставлять детское кресло.
