Укол страха. Тед улыбнулся, заметив мое состояние. А заодно щелкнул пальцами и показал официантке на опустошенный стакан.
— Даже не понимаю, о чем ты, — признался я.
— Это тебя Джерри так запрограммировал?
— Никто меня не программировал…
— Ах да, извини. Забыл, что ты — не муннит, а всего лишь новообращенный из Церкви Великого Вдохновителя.
— Я не работаю на Джека Баллентайна.
— Еще как работаешь. Я ведь тоже работаю на него…
— Теперь я совершенно запутался, — произнес я.
— Еще бы. Ты же «ничего не знаешь». Совсем ничего.
— Послушай, я действительно…
— Тогда что ты делаешь здесь этим вечером?
— Джери хотел, чтобы я с тобой поговорил.
— Ну вот! Что и требовалось доказать.
— …Потому что надеется: мы сможем выяснить отношения.
— Ну так можешь ему передать, что я не прогибаюсь после каждой угрозы.
— Но я-то тебе не угрожаю.
— Вся гребаная встреча и есть угроза! — громогласно объявил Петерсон. Затем, убедившись, что привлек внимание тех, кто ужинал поблизости, наклонился вперед и прошептал: — Передай Джерри, что мои условия не изменились. Две сотни штук вперед и восемь процентов со всех последующих операций. Иначе…
Теду подали скотч. Он осушил бокал залпом.
— Что «иначе»? — уточнил я.
— Иначе… ну, скажем, так: знание — сила.
— И всё равно, я совершенно не понимаю, о чем ты, — повторил я.
В пьяном взгляде Петерсона читалось неподдельное восхищение:
— Молодец. Умница. Теперь понятно, за что тебя наняли. Просто идеально…
— Что идеально?!
Тед встал.
— Больше мне действительно нечего сказать. Кроме одного: вы еще обо мне услышите. И ты, и Джерри, и этот мистер Долбаная-Птица-Высокого-Полета… Дело в единственном законе жизни. Все узнают. Вопрос времени…
С этими словами Петерсон развернулся и неверной походкой направился прочь. Однако не успел мой недавний собеседник отойти далеко, как в голову ему ударили шесть порций выпитого виски, и Тед налетел на официанта, несущего поднос с едой. Поднос с лязгом полетел на пол, официант рухнул на столик, а Петерсон врезался в банкетный стол.
Через несколько секунд появился метрдотель. Помогая Теду подняться, работник ресторана почувствовал его дыхание и принялся выпроваживать опьяневшего посетителя к выходу. Швырнув деньги на стол, я последовал за ними в фойе отеля. Метрдотель поддерживал Петерсона под локоть, чтобы тот не утратил вертикального положения.
— Можно вам помочь? — спросил я служителя отеля.
— Он с вами? — поинтересовался метрдотель.
— К сожалению, да.
— Он напился, так что пусть немедленно убирается. Сможете вести машину?
— Я выпил только бокал «перрье», можете проверить у официанта.
— Значит, вы должны доставить его домой. А наутро, когда ваш друг протрезвеет, передайте, что для него вход в наше заведение закрыт. Навсегда.
С этими словами служитель передал Теда мне на руки.
Подхватив ношу под мышки, я вывел пьяного через дверь и довел до парковки.
— Где твои ключи от машины?
— Да пшел ты… — выругался Петерсон, язык у него заплетался.
Еще крепче ухватив врага одной рукой, я наскоро обыскал его свободной. Затем достал из левого кармана пиджака ключи от автомобиля. На круглом брелке красовался логотип «БМВ».
— Какого цвета твоя машина?
— Черная.
— Где ты припарковал автомобиль?
Петерсон указал на дальний угол паркинга:
— Вон там…
— Отлично, — съязвил я и выпустил Теда из рук, а сам принялся разыскивать «БМВ».
Солнце только что село, паркинг оказался на удивление просторным, освещение — скудным, так что поиски черного «БМВ» оказались весьма утомительным занятием, тем более что одновременно приходилось приглядывать за пьяным. Петерсон отключился и то и дело налетал на бампера и капоты. Задев подбородком припаркованное «воль-во», Тед пробормотал угрозу:
— Еще раз так сделаешь — схлопочешь у меня!
— Спокойно, спокойно, — пытался я утихомирить Петерсона. — Чем скорее найдем машину, тем быстрее вернешься домой.
Миновав полосу препятствий из припаркованных машин за пять минут, мы наконец-то добрались до «БМВ». Но как только я прислонил Петерсона к двери пассажирского салона и нагнулся, чтобы сесть за руль, за спиной послышалось:
— Знаешь чо, братан, давай-ка мы подсобим…
Оборачиваюсь, не отпуская Петерсона. За спиной — двое крепких, смуглых парней. Оба — в бейсболках и солнцезащитных очках. У каждого — пистолет.
Через несколько секунд дула обоих пистолетов уже направлены на нас с Тедом. Не успел я закричать, как почувствовал: что-то холодное упирается в голову. Небольшой пистолет девятимиллиметрового калибра, приставленный как раз к левому виску.
— На твоем месте я б заглох нахрен, — произнес Первый Громила с явным акцентом выходца из глубинки.
Выхватив у меня ключи от машины, бандит перебросил их Второму Громиле. Тот держал дуло у сердца Петерсона, но алкоголь так затуманил мозг врага, что тот даже не понимал толком, что происходит.
Второй Громила открыл дверь, запихал Петерсона в машину, затем уселся рядом с ним на заднем сидении и швырнул ключи Первому. Тот подвел меня к водительскому сиденью, открыл дверцу и приказал сесть.
Пока Второй Громила держал меня из предосторожности на мушке. Первый обежал вокруг машины и устроился на пассажирском сидении рядом с водителем. Затем произнес, бросив ключи мне на колени:
— Поезжай.
— Если нужны деньги — берите, — предложил я, — но только позвольте…
Мне так и не удалось договорить. Первый Громила вновь прижал дуло пистолета к моему виску, но на сей раз так, чтобы я почувствовал боль.
— Хочешь быструю операцию на мозге — базарь дальше.
— Хорошо, хорошо, — в испуге пробормотал я.
— А теперь веди долбаную машину.
Вставляю ключи в замок зажигания, поворачиваю. Двигатель заводится сразу же. Ставлю рукоятку ручника на первую передачу и направляю «БМВ» к выезду из паркинга.
Как только автомобиль трогается с места. Первый Громила отнимает револьвер от моей головы, но держит оружие под рукой. В зеркале обратного вида замечаю, что и Второй Громила опустил пистолет. Оружие не требуется: Петерсон растянулся на заднем сидении, погрузившись в алкогольный транс.
— Хорошо, — произносит Первый Громила, — значит, вот как всё будет. Делаешь точно, как говорю, ведешь машину туда, куда скажу. Зашелестишь — грохну. Попробуешь позвать на помощь — грохну. Поедешь на красный свет — грохну. Понял?
