А знать точную дату своей смерти, - так думали в ту пору люди, - очень даже удобно: по крайней мере, можно более-менее разумно планировать свою жизнь. Никто не стал бы, скажем, учить арифметике, алхимии и хорошим манерам ребенка, которому предстоит умереть задолго до наступления совершеннолетия; с другой стороны, никому бы в голову не пришло требовать спешки в делах от будущего долгожителя. Ясно же, что за триста лет он преспокойно все успеет.
К тому же, зная день и час своей смерти, всякий человек мог заранее подготовиться к этому важному событию: уладить дела, написать разумное завещание, как следует попрощаться с друзьями и заблаговременно оплатить погребальную церемонию, чтобы не взваливать нелегкие эти хлопоты на плечи вдов, да сирот, и без того вполне обездоленных.
Многие неразрешимые, казалось бы, проблемы улаживались в те времена легко и просто. Скажем, если два друга были влюблены в одну девушку, а та никак не могла решить, кого из них предпочесть, они собирались все вместе, покупали бутылку вина, показывали друг другу свои свидетельства о смерти и спокойно обсуждали сложившуюся ситуацию. "Давай-ка я сначала выйду замуж за твоего приятеля, - говорила девушка, дружески обнимая за плечи более долговечного жениха. - Ему, бедняге, в тридцать четыре умирать, всего ничего осталось. А потом, если не передумаешь, обязательно выйду замуж за тебя, обещаю. Все равно нам обоим до девяносто восьми куковать, я еще надоесть тебе успею." И временно отвергнутый поклонник соглашался с таким ее мудрым и великодушным решением, а обреченный умереть молодым, дабы не терять драгоценное время, волок красотку к ближайшему жрецу для свершения брачного обряда.
Кровные враги, встречаясь для поединка, первым делом сверяли свои свидетельства о смерти. И если обнаруживалось, что в ближайшие несколько часов, или дней никому из них умирать не положено, то и драку не начинали: какой в ней смысл? Лишнюю пару ссадин да синяков получить не слишком интересно.
Полководцы набирали в свои войска только долгожителей. Поэтому войн в ту пору почти не было, а если и начиналось какое-нибудь сражение, оно протекало настолько вяло и бескровно, что проще было перейти с поля битвы за стол переговоров: чтобы от скуки не рехнуться.
Нечего и говорить, что самоубийц в том распрекрасном обществе не было вовсе. Какой смысл накладывать на себя руки, если доподлинно известо, что тебе еще семьдесят восемь лет предстоит маяться, и единственное, что тут можно сделать - постараться содержать собственное тело более-менее в порядке, не портить его и не калечить, потому что другого уж точно не выдадут.
И множество других удобств и преимуществ было у наших далеких предков. Нам, живущим наощупь и наугад, даже вообразить невозможно, какой спокойной, размеренной и правильной была их жизнь. Хотя казалось бы...
Так вполне могло бы продолжаться до сих пор, если бы однажды в распахнутое окно Небесной Канцелярии не влетела стрекоза.
Потом уже, задним числом, стало хорошим тоном утверждать, будто это была не простая стрекоза, а вовсе даже устрашающее воплощение Царицы Хаоса, или же особо секретная испостась ее верного рыцаря, Безымянного Огненного Демона, который сам по себе не добр и не зол, зато, как известно, горяч и готов на все ради своей взбалмошной подружки.
Иные говорили, что стрекоза была послана Врагом Рода Человеческого; эта теория казалась современникам красивой и элегантной, смущало только отсутствие этого самого загадочного "Врага". Враждовать с тогдашним человечеством мало было охотников: никому оно особо не мешало, зато и в обиду себя давать не привыкло, вот и не связывались с ним посторонние боги и демоны из соседнего двора.
А один уличный теософ спьяну объявил, что явление стрекозы и вовсе следует считать пришествием в мир самого Творца, Неназываемого и, ясен пень, непостижимого, которого, честно говоря, не шибко-то и ждали. Проспавшись, мудрец устыдился собственной глупости, приговорил себя к пытке тщетным усилием и до конца дней скитался по деревенским трактирам в поисках цикуты; шестнадцать лет спустя, когда наконец пришел его срок, он обрел просветление и мирно скончался, объевшись прогорклыми тычинками лотоса, до которых был большой охотник.
Ученики его с перепугу впали в грех интерпретации, извели на красный пергамент легион нерожденных телят, понадрали белоснежных перьев из ангельских хвостов (с тех пор ангелы боятся приближаться к земле, и цветы наши приходится опылять бабочкам, да пчелам). Запасшись таким образом письменными принадлежностями на всю оставшуюся жизнь, бывшие ученики сбрендившего теософа понаписали тонны совсем уж вдохновенной чепухи, которая, к слову сказать, легла в фундамент современных гумантарных наук, да так и лежит там, как куча дерьма под полом храма - вроде бы, и циновки вымыты, и углы выметены, поди разбери, откуда берется скверный запах, который никакими благовониями не перешибешь.
Да, так вот. Вопреки слухам, сплетням и теоретическим трудам ученых мужей, стрекоза была самая обыкновенная. Этакая крылатая попрыгунья, ничего особенного. Сама себе инкарнация, своя собственная ипостась. Такая родословная, надо сказать, совершенно ее устраивала. Самодовольная и самодостаточная тварь была эта стрекоза, богам и демонам у нее учиться и учиться.
Вышло так, что стрекоза залетела в Небесную Канцелярию в выходной день, когда тамошние служащие с семьями отправились на пикник куда-то на окраину Вселенной, а сторож мирно дремал в своей каморке, хлебнув сомы. Пустое и чисто прибранное помещение Небесной Канцелярии показалось стрекозе отличным местом для веселой вечеринки. Повод у стрекозы как раз был (у всякой стрекозы, да будет вам известно, всегда найдется не один, а целая дюжина поводов как следует повеселиться, за этим дело не станет). Оглядевшись по сторонам, стрекоза обнаружила телефонный аппарат (во всякой канцелярии непременно должен быть телефон, Небесная Канцелярия в этом смысле не исключение) и принялась названивать приятелям. Час спустя в пустующем помещении Небесной Канцелярии собралась компания столь разношерстная, что Ноев Ковчег в сравнении с нею мог бы показаться образцом скуки и единообразия.
Вечеринка та продолжалась от заката до рассвета; от топота танцоров сместилась земная ось, гости разбудили (и тут же грубо вразумили) сторожа, извели на салат плоды и листья Мирового Древа, спьяну изобрели бинарную логику и уронили на пол макет материка Гондваны (он разбился на несколько осколков, которые впоследствии, как известно, так и не удалось склеить). Под утро, устав буйствовать, уселись у камина сплетничать; заскучав, перетряхнули папки, где хранились заготовленные на несколько миллионов лет вперед гороскопы и свидетельства о смерти будущих новорожденных. Читали вслух, хохотали, тыча перстами, крыльями и щупальцами, кое-что растащили на сувениры, рассовали по карманам и защечным мешкам, целую охапку документов извели на растопку, все остальное как попало распихали по корзинам для бумаг.
Когда служащие Небесной Канцелярии вернулись с пикника, они обнаружили, что контора их разгромлена, священная сома выпита, засахаренные корни мандрагоры из общего холодильника съедены, посуда перебита, сторож получил травматическое просветление и удалился в нирвану, оставив на столе недописанное заявление об уходе и три непристойные картинки, а бумаги перепутаны так, что черт ногу сломит. Не один черт, а целая дюжина чертят-стажеров переломала ноги, рога и копыта, пытаясь навести порядок в документации, после чего стало окончательно ясно, что дело это бессмысленное и бесполезное. Директор Небесной Канцелярии, отчаявшись навести порядок, подал в отставку, заместитель последовал за шефом, а прочие сотрудники, оставшись без начальственного ока, понемногу разбежались: кто в отпуск, кто на пенсию, кто на больничный - лишь бы не сидеть в конторе, не заниматься тяжелым, бессмысленым и безнадежным трудом.
