Придя к столь разумному заключению, я выкинул из головы ставшие ненужными обрывки размышлений и принялся одеваться.
Что хорошо — я не испытывал в связи с исчезновением моего друга и сообщника никаких угрызений совести. Не кусал локти, не корил себя за недальновидность, не вопрошал небо: «Почему, ну почему я выпустил его из виду?» Не то чтобы мне была безразлична судьба сэра Шурфа; честно говоря, не было сейчас на всем белом свете ничего, что волновало бы меня больше, чем его участь. Просто я прекрасно понимал, что эмоции ничего не изменят, а только помешают делу. А значит, их следует игнорировать.
Что плохо — на сей раз дорога от Мохнатого Дома к Управлению Полного Порядка отняла у меня не пять минут, как обычно, а добрую четверть часа. Моя страсть к лихой езде, надо понимать, стала достоянием Лонли-Локли. А оказавшиеся в моем распоряжении железная воля, предельная концентрация и несгибаемое намерение без промедления попасть в Дом у Моста помогли мне ехать раза в полтора быстрее, чем среднестатистический возница, — и только.
Шеф ждал меня не в кабинете и даже не на пороге Управления, а на улице. Нетерпеливо прохаживался вдоль стоянки для служебных амобилеров. Ничего удивительного, он привык к моей обычной прыти и теперь недоумевал. Но спрашивать, с какой стати мой амобилер тащится по городу со скоростью похоронной процессии, Джуффин не стал. То есть наверняка собирался, но когда наши глаза встретились, у него, как я понимаю, возникло великое множество куда более важных вопросов.
Я не стал дожидаться, когда он их задаст, заговорил сам, поскольку видел, что в кои-то веки сбил шефа с толку.
— Во-первых, ваш друг, сэр Хабба Хэн передал вам посылку, — я достал из кармана лоохи пакет с зернами.
— Ого! Вот это сюрприз! — Джуффин коротко хохотнул, схватил пакет и поспешно спрятал его во внутренний карман, всем своим видом изображая алчность.
По традиции мне сейчас полагалось ему подыгрывать. Выспрашивать, что это за зерна такие и какого рода счастье может испытать их законный владелец; клянчить «дайте попробовать», льстить, уговаривать и обещать — короче говоря, клещами вытянуть из шефа тайну, которую он сам с превеликим удовольствием был готов мне открыть. Но я не стал даже пробовать. И так ясно, что нынче ничего не получится, так что лучше поскорей перейти к делу.
— Я собирался отдать вам эти зерна завтра, при совсем иных обстоятельствах, чтобы в спокойной обстановке подробно обсудить некоторые детали моей встречи с Хаббой Хэном. Но это, предвижу, придется отложить до лучших времен. А теперь предлагаю пойти в кабинет. Не думаю, что улица подходящее место для бесед вроде той, что нам предстоит.
— Ладно, пошли, — проворчал Джуффин. — Ты теперь всегда будешь таким кошмарным занудой, сэр Макс? Вот уж не ожидал, что Хабба Хэн действительно способен так изменить человека. Тем более в столь неожиданном направлении.
— Сэр Хабба Хэн тут совершенно ни при чем, при всем моем к нему уважении, — сказал я, пропуская шефа вперед. — Вы и сами прекрасно знаете, что он ничего со мной не сделал, поскольку, вопреки вашим обещаниям, вовсе не является целителем и встреча с ним — не лекарство, а, так сказать, признак выздоровления. Что же касается произошедших со мной перемен, уже завтра вечером от них не останется и следа. А пока запаситесь терпением.
— Да уж, пожалуй, оно мне понадобится, — вздохнул шеф.
Впрочем, теперь меня нелегко было провести. Я ясно видел, что все эти его вздохи, ворчливые нотки в голосе, нетерпение во взгляде — просто элементы игры, сложной и запутанной, но совершенно не затрагивающей самого игрока. Рябь на поверхности — не озера даже, но лужи талой воды на вершине огромного ледника — вот на что были похожи чувства и эмоции сэра Джуффина Халли. На поверку шеф оказался существом, лишенным человеческих слабостей, почти как его загадочный приятель Хабба Хэн. Только присутствие Хаббы Хэна делало мир теплым и уютным местом, а рядом с Джуффином у дикого зверья и особо чутких представителей рода человеческого шерсть на загривке дыбом должна бы становиться. Я, честно говоря, всегда подозревал что-то в таком роде, а теперь вот убедился на собственной шкуре. Бесценный опыт, хотя желанным его, конечно, не назовешь.
Тем временем мы вошли в кабинет. Я тщательно запер дверь и только тогда заговорил.
— Предвосхищая дальнейшие расспросы, считаю своим долгом поставить вас в известность, что не далее как минувшим вечером мы с сэром Лонли-Локли совершили Обмен Ульвиара. Если вам известно, о чем речь, тем лучше. В случае необходимости я готов дать некоторые пояснения — увы, недостаточно подробные, поскольку не успел как следует ознакомиться с теорией. А если окажется, что наши действия были противозаконны, имейте в виду, ответственность целиком лежит на мне. Мое желание любой ценой найти Хаббу Хэна стало основной причиной обмена. Я не раз говорил сэру Шурфу, что хочу оказаться в его шкуре, и он наконец решил мне помочь.
Кажется, мне снова удалось по-настоящему удивить шефа.
— Погоди-ка, сэр Макс. Хочешь сказать, Обмен Ульвиара — не просто забавная байка из жизни древних Королей и их придворных мудрецов, а инструкция, которую можно применить на практике? Ничего себе новости!
— Вы все-таки не знали? Поразительно. По правде сказать, я не сомневался, что уж кто-кто, а вы в курсе. Что до меня, я впервые услышал про Обмен Ульвиара нынче утром, из уст сэра Шурфа, поэтому вряд ли могу продемонстрировать глубокое знание предмета. Могу сказать только, что обмен работает именно так, как описано в старинных рукописях. Да вы и сами видите.
— Вижу, — согласился шеф. — И теперь наконец понимаю, что весь вечер творилось с сэром Шурфом. Причем, в отличие от тебя, он и словом не обмолвился ни о каком обмене.
— Вообще-то, насколько мне известно, Шурф специально взял День Свободы от забот, чтобы не появляться на службе в таком… — я замялся, подбирая точное определение, — необычном состоянии.
— Совершенно верно. Но вечером мне пришлось его срочно вызвать. В Ехо объявилась одна из самых невменяемых дам Эпохи Орденов, Трисса Фрекс из Ордена Решеток и Зеркал. Как она умудрилась дожить до сегодняшнего дня, да еще в изгнании, ума не приложу. Везучая, как все безумцы. Теперь вот будет пару сотен лет блаженствовать в Холоми, куда ее уже доставила леди Меламори, честь ей за это и хвала…
— А зачем тогда понадобился сэр Шурф? — спросил я. — Если уж Меламори сама справилась…
— Ха! Арестовать Триссу дело нехитрое. Но прежде чем мы пронюхали о ее возвращении, леди успела знатно поворожить, причем не где-нибудь, а прямо на площади Побед Гурига Седьмого. И правильно, чего мелочиться? Заполонила площадь и прилегающие улицы какой-то хищной склизкой нежитью, от которой лично я знаю только одно хорошее лекарство — левая рука сэра Лонли-Локли. Все остальные традиционные методы борьбы хлопотные и малоэффективные. Пришлось принести извинения сэру Шурфу и попросить его явиться в Дом у Моста. Он не стал возражать и появился пять минут спустя. Без тюрбана, представляешь? Сказал, что забыл его надеть, но это, дескать, пустяки, поскольку в предстоящем деле ему понадобится не тюрбан, а перчатки. Мне-то все равно, кто как одет, но не слишком на него похоже, верно? Ну а теперь ясно, почему так вышло. И как сэр Шурф умудрился примчаться с такой скоростью, тоже ясно.
