— Да, действительно, — согласился мой друг. И, немного помолчав, добавил: — Если станет совсем скверно, скажи. Отвезу тебя к Джуффину. Для борьбы с уандукскими зельями моих знахарских познаний, боюсь, недостаточно.
— А если просто в меру паршиво?
— Тогда как-нибудь потерпишь. Случались с тобой вещи и похуже. Скажешь, нет?
Он был совершенно прав, как всегда.
Ехать к Джуффину, хвала Магистрам, все-таки не пришлось. Мышцы болели, голова кружилась, перед глазами плясали цветные круги, а к горлу подступала тошнота — но и только. Я даже из амобилера выйти смог. И по лестнице в кабинет Шурфа кое-как поднялся. Но уж там рухнул на одеяла и лежал не двигаясь, наслаждался полным покоем. Даже от обеда отказался наотрез, лишь бы не нужно было шевелиться. Хватит уж!
Пока я валялся, Лонли-Локли сортировал покупки, сверяясь с какими-то своими записями. Кажется, остался доволен.
— Макс, а мы можем воспользоваться твоей кухней? — вдруг спросил он. — Я имею в виду кухню Мохнатого Дома. Припоминаю, ты неоднократно высказывал намерение избавиться от слуг, в том числе и от поваров. Теперь там пусто?
— К сожалению, это оказалось не так-то просто. Не забывай, в Мохнатом Доме живут Хейлах и Хелви. Хоть и отставные, а все-таки царицы народа Хенха. Им-то слуги нужны позарез. Леди Сотофа, насколько я знаю, уже научила девчонок таким чудесам, что нам с тобой и во сне не снились, однако приготовить себе завтрак эти красотки все еще не способны. Или просто не хотят…
— Это все чрезвычайно интересно, — вежливо сказал Шурф. — Но я хотел выяснить, сможем ли мы воспользоваться твоей кухней. И все.
— Нет проблем. Пошлю зов девочкам, они выставят из Мохнатого Дома поваров и всех прочих слуг. И сами отправятся гулять, если понадобится. Хоть до утра. Я редко их о чем-то прошу, вернее, вовсе никогда. Но раз в жизни можно — учитывая обстоятельства.
— Вечно ты перегибаешь палку, — вздохнул Лонли-Локли. — Не нужно юным леди бродить по улицам до утра. Вполне достаточно, если на закате для нас освободят кухню. Что будет происходить в других комнатах дома, не имеет значения — при условии, что у твоих домочадцев хватит благоразумия не нарушать наше уединение.
— Ладно, — примирительно сказал я. — Сейчас договорюсь с Хейлах. Ее благоразумия хватит на что угодно, не сомневаюсь. А потом усыпи меня, если тебе не трудно, ладно? Утром у тебя превосходно получилось. Может, проснусь уже взрослым…
— Ну, это как раз вряд ли, — осадил меня сэр Шурф. — Взрослым ты проснешься хорошо если лет через сто, да и то, по правде сказать, сомневаюсь. А вот твой рост, похоже, скоро станет прежним. И переживать такие метаморфозы действительно лучше во сне, тут ты абсолютно прав.
Проснулся я уже в сумерках. Некоторое время неподвижно лежал, пытаясь понять, на каком я свете. Новости из недр организма мне скорее нравились, чем нет: я чувствовал себя если не хорошо, то сносно. Мышцы все еще слегка ныли, но по сравнению с давешними муками это была сущая ерунда. Зато выданные Кобой шелковые штаны теперь едва закрывали колени: я, надо понимать, снова вырос, хвала Магистрам! Я-то в глубине души опасался, что, несмотря на все Кобины обещания, останусь маленьким навсегда. Вот был бы номер! Этакий Питер Пэн из Тайного Сыска, все мятежные Магистры плачут от умиления и бегут в лавку за конфетами…
В связи с благополучным возвращением прежнего облика мне срочно требовалась нормальная человеческая одежда, но взять ее было негде, а попросить о помощи некого: сэр Шурф опять куда-то запропастился. Я, конечно, мог послать ему зов, но решил сперва спокойно выпить кофе. И съесть, что Щель между Мирами пошлет. И закурить — наконец-то! Повзрослевшее тело сразу же вспомнило все свои прежние привычки, и теперь каждая его клеточка истошно вопила, требуя кофеина и никотина — хорошо хоть, не большой и чистой любви. В этом вопросе я сейчас не смог бы ему помочь. А вот извлечь из Щели между Мирами чашку капуччино и пачку сигарет — запросто. Все-таки я невероятно могущественный колдун, сам иногда поражаюсь.
Лонли-Локли вернулся через полчаса, когда я как раз лениво размышлял, что следует сделать раньше: послать ему зов или все-таки раздобыть и опустошить третью по счету чашку кофе.
— Как ты себя чувствуешь? — с порога спросил он.
— Немного хуже, чем превосходно. Но лучше, чем просто нормально, — отрапортовал я. — Еще бы роскошь эту сменить на нормальную человеческую одежду, совсем было бы распрекрасно. — И я выразительно помахал перед его носом драной полой лоохи из Кобиных сундуков.
— Рад, что одежда — твоя единственная серьезная проблема, — ответствовал Лонли-Локли. — Правда, помочь тебе будет не так-то просто. Мои вещи тебе все равно велики. А одежда Хельны, напротив, мала.
— Ничего, мне бы только до Мохнатого Дома доехать. Потому что в таком виде я даже ночью и в амобилере на улице показаться не рискну. Смотри, какой я теперь модник!
И я поднялся во весь рост, чтобы дать ему возможность оценить мою несказанную красоту. Заодно убедился, что тело окончательно образумилось и решило больше меня не мучить. Вот и молодец, сразу бы так.
Сэр Шурф глядел на меня во все глаза, куда только девалась его обычная невозмутимость! Впрочем, зрелище того стоило. Засаленные куманские штаны, короткие и широкие, теперь сидели на мне как пышная мини-юбка; куцая ташерская куртка больше не прикрывала пупок. Драное шимарское лоохи едва достигало колен, черно-желтый наряд жены Шурфа был ненамного длиннее и чрезвычайно эффектно дополнял мои лохмотья.
— Я прекрасен, правда? — гордо спросил я.
Лонли-Локли молча меня разглядывал. Могу его понять, я бы и сам на его месте пялился во все глаза. Когда еще такое увидишь.
— Пойду поищу тебе что-нибудь, — наконец сказал он. — Ты совершенно прав, Макс, даже ночью и в амобилере все равно не стоит.
— А кстати, где тебя опять носило? — бесцеремонно спросил я, усаживаясь за рычаг амобилера. — Пока я спал, что-то стряслось? И Джуффин попросил тебя вернуться в Дом у Моста?
— Нет, что ты. Ходил в библиотеку, еще раз перечитал всю литературу, связанную с Обменом Ульвиара. Законспектировал некоторые нюансы, которые недостаточно твердо усвоил. На обратной дороге заехал в Канцелярию Тайных Волеизъявлений, составил завещание…
— Завещание?! — в ужасе переспросил я. Почему-то шепотом.
— Ну да. А что здесь необычного? У меня есть определенные обязательства перед Хельной. Когда я предложил ей стать моей женой, я честно предупредил, что из меня вряд ли получится такой спутник жизни, рядом с которым можно спокойно состариться. Во-первых, у меня довольно опасная работа, а во-вторых, неизвестно, когда мне придется расстаться с нынешней маской по имени сэр Лонли-Локли и кто, собственно, придет ему на смену. Но я твердо обещал, что, как бы ни сложились обстоятельства, ей до конца жизни не придется испытывать нужду. Для многих поэтов это, знаешь ли, довольно важно. У них, по правде сказать, не самая прибыльная профессия — времена, когда Короли осыпали сокровищами всякого, кто способен дельно срифмовать более двух строчек, давно миновали…
