Я молча кивнул и помчался выполнять его инструкции.
Когда я вернулся, дверь во вторую спальню была распахнута, а пол покрыт тонким слоем пепла: очевидно, здесь тоже состоялось великое сражение сэра Лонли-Локли с колдовской флорой. Сам он стоял в коридоре между двумя спальнями и задумчиво смотрел в потолок.
— Кутыки колдуют? — спросил я. — Ничего себе! Я-то, дурак, думал, что на таком расстоянии от Ехо самый крутой колдун может разве что костер без огнива разжечь… Мне вот что интересно: мы уже можем начинать обороняться или лучше для верности подождем, пока нас разрежут на кусочки?
— Я понимаю твое нетерпение, Макс, — мягко сказал Шурф. — Но я очень тебя прошу: повремени пока со своими Смертными шарами, ладно? Посмотрим, как будут развиваться события.
— Тебе интересно, что они еще придумают? — улыбнулся я.
— Вот именно, — невозмутимо ответил он. — В конце концов, использовать твой Смертный шар и допросить это семейство мы всегда успеем, правда?
— Если нас не отравят прямо за завтраком, — ехидно буркнул я. — И кстати, учти: если этот нетрезвый урод снова начнет мне хамить, я в него плюну! Хорошая порция яда — единственное средство перевоспитания таких ребят, поверь моему опыту! А потом можешь брать меня под арест, если тебе так уж приспичит…
Мой друг укоризненно покачал головой и торжественно отбыл в маленькое неуютное помещение, где помещались бочка с водой и несколько древних тазов из хрупкого темного металла, — приводить себя в порядок перед очередным официальным визитом к родственникам.
По моему скромному мнению, мы вполне могли бы проигнорировать семейный завтрак. Признаться, я здорово надеялся, что именно так мы и поступим: в нашем распоряжении была Щель между Мирами, откуда можно извлечь сколько угодно вкусных вещей и съесть их, не созерцая при этом жуткую рожу все того же господина Пуреха. Да и физиономии остальных Кутыков казались мне не самым привлекательным зрелищем во Вселенной.
Но Шурф настоял на походе в большой дом. По его словам, мы должны были «поторопить события». Мне оставалось только смириться.
Впрочем, у меня с самого начала не было иллюзий касательно моей роли в этом путешествии: слушаться дядю Шурфа, катать его в амобилере, носить за ним книжки, преданно заглядывать в глаза и не выпендриваться со своими гениальными идеями — больше от меня, кажется, ничего и не требовалось!
Во дворе нас встретили окончательно сдружившиеся собаки. Когда они увидели у меня в руках очередной окорок, под белобрысым утренним небом стало двумя совершенно счастливыми существами больше.
— Осторожно ходите по двору, — предупредил нас Дримарондо. — Здесь с раннего утра резвился Маркуло-младший, везде мышеловок понаставил. Надеется, что я туда нос суну или вы сапогом наступите…
— Что еще за Маркуло-младший? — нахмурился я.
— Сын Маркуло. Очень злой мальчишка, — пожаловался пес. — Он мне проходу не дает. Сегодня, правда, увидел Друппи, испугался и не стал к нам приставать.
Мой красавец на мгновение оторвался от окорока, чтобы бросить на меня горделивый взгляд. До сих пор он всегда огорчался, обнаруживая, что многие люди его боятся, зато теперь выглядел довольным, как победитель в битве гладиаторов.
— Понял, что не все люди добрые? — сочувственно спросил я. — Эх ты, бедняга! В свое время подобное открытие доставило мне много неприятных часов!
— Я ему всю ночь про Кутыков рассказывал, — вставил Дримарондо. — Объяснял, что с ними лучше всегда быть настороже. Он сначала не верил. Но когда своими глазами увидел, как маленький Маркуло расставляет мышеловки, понял, что я говорю правду.
— Ничего, дружок, так бывает! — вздохнул я, сочувственно потрепав свою собаку по загривку. — Некоторых приятных иллюзий ты сегодня лишился, но, по крайней мере, за твои лапы и нос я теперь спокоен. И то хлеб… Ладно, сэр Шурф, пошли, навестим этих славных людей, если уж ты без них жить не можешь…
У входа в большую башню нас ждал очередной сюрприз. Только в тот момент, когда мой спутник взялся за дверную ручку, я с ужасом заметил, что над дверью пристроен огромный камень — настоящая глыба. Пока я пытался осознать, что происходит, Шурф потянул на себя дверь, и камень начал медленно, но верно скользить в направлении его темени. Как он сам не заметил этой примитивной ловушки, до сих пор остается для нас обоих величайшей загадкой: то ли местные ведьмочки глаза отвели, то ли он, как и я, ожидал сюрпризов позаковыристей, чем обыкновенный камень под притолокой.
Наконец я пришел в себя и заорал что-то невообразимое, пытаясь утрамбовать команды «посмотри наверх» и «прыгай в сторону» — в одно-единственное слово. Но Шурф сразу меня понял. Он не стал прыгать в сторону, а просто задрал голову и уставился на камень, который уже начал свой краткий полет. Под тяжелым взглядом сэра Лонли-Локли камень сначала замедлил свое стремительное движение, а потом и вовсе завис в воздухе.
Не отрывая взгляда от камня, Шурф принялся снимать защитную рукавицу со своей левой руки. Делал он это неторопливо и аккуратно, как всегда. Думаю, все событие продолжалось несколько секунд, но тогда мне показалось — полчаса, не меньше!
Наконец каменная глыба вспыхнула и исчезла. Несколько частиц темного тяжелого пепла осели на лицо Шурфа — вот, собственно, и все.
— Думаю, мне придется еще раз умыться, — невозмутимо заметил он.
— Этот камешек тоже не следует расценивать как нападение? — ядовито спросил я. — Просто милая семейная шутка? Что по этому поводу говорится в нежно любимых тобою законах графства Хотта?
— Не горячись, Макс, — тоном святого мученика сказал этот непротивленец. — Посмотрим, что будет дальше…
Я страдальчески закатил глаза к небу — а что мне еще оставалось?!
Мы вошли в дом. Теперь уже мы были научены горьким опытом, так что, прежде чем сделать шаг, внимательно смотрели под ноги, по сторонам, вверх и даже оглядывались назад — мало ли что! Все эти дурацкие предосторожности оказались как нельзя более кстати. Смертельных опасностей, вроде давешнего камня, больше не было, но несколько примитивных мышеловок и тонких, но прочных веревок, протянутых на высоте лодыжки, мы обнаружили. Судя по всему, это были шутки мальчишки, на которого жаловался Дримарондо. Хотя… кто их разберет, этих Кутыков! Может, все вместе старались…
Они уже собрались за завтраком. Не хватало только орангутанга Пуреха, но храп, доносившийся из-под стола, свидетельствовал, что его телесная оболочка тоже присутствует в помещении. Босоногий «поэт» уставился на нас с откровенным ужасом. Ясно, что за садовник украсил наши спальни. Оставалось только понять, зачем он это сделал? Я, мягко говоря, сомневался, что этот мечтательный дядя — основной соперник Шурфа в борьбе за наследство. Впрочем, вполне могло статься, что ему просто приказали.
— Твои цветы были весьма недурны, Йохтумапп, но больше никогда не сажай их прямо в спальне. Растениям в человеческом жилье не место. К тому же их запах вреден для спящего. На первый раз я, так и быть, готов сделать вид, будто верю, что ты действовал из лучших побуждений, — сказал ему Шурф.
