Зато напротив старичка восседало настоящее чудовище. Так мог бы выглядеть вконец спившийся самец орангутанга — если бы ему сбрили почти всю шерсть с морды, оставив лишь несколько клочков не то медной проволоки, не то жесткой рыжеватой щетины на одной щеке и примыкающей к ней половине подбородка. Другая часть лица выглядела вполне бритой, но легче от этого не становилось.
Все эти очаровательные люди, кроме мечтательного дяди в венке, которого я про себя окрестил «поэтом», уставились на нас в немом изумлении. Молчание грозило затянуться, поскольку Шурф, как мне показалось, не собирался произносить приветственных речей. Он с неподдельным интересом ученого разглядывал своих свойственников.
И тут прямо за моей спиной раздался приятный сочный баритон.
— Приветствую вас в фамильном замке Кутыков Хоттских!
Я обернулся и увидел высокого темноволосого мужчину средних лет, на удивление аккуратно причесанного и одетого в скромные, но опрятные шерстяные штаны, вязаную рубаху и меховой жилет — как я понимаю, в полном соответствии с неизменной модой графства Хотта. У него было довольно невыразительное строгое лицо и сдержанные манеры.
«Никак дворецкий! — весело подумал я. — Ничего себе! Ехали на ферму, а попали в фамильный замок — так он, кажется, его назвал? И теперь сэр Шурф станет каким-нибудь хоттским бароном, или как они здесь называются… Во влип мужик!»
— Меня зовут Тыындук Рэрэ, и я помогаю господам Кутыкам содержать в порядке этот дом, — представился наш новый знакомый. — Позвольте узнать, кто вы, господа, и с какой целью решили посетить нас?
Я подумал, что парню надо срочно рвать когти в Ехо: с такими замечательными манерами ему следовало бы не прислуживать босоногим вельможам в горах графства Хотта, а украшать своим присутствием королевский замок Рулх, как минимум!
— Собственно говоря, я — новый владелец этого, как ты изволил выразиться, «замка», — холодно сказал Шурф. — Призрак покойного господина Хурумхи Кутыка дал себе труд посетить меня и передать мне свое завещание.
Тишина стала еще более напряженной. У меня возникло неприятное чувство: можно было подумать, что сейчас все взорвется к чертям собачьим, так что лучше уносить ноги, пока не поздно.
Взрыв действительно последовал, но совершенно безопасный для жизни и здоровья присутствующих. «Опереточный злодей» уронил кувшин, который уже долго держал в руке. Наверное, парень просто забыл о нем, а теперь, оглушенный новостью, невольно разжал пальцы. Кувшин упал на пол с отчаянным звоном обреченного. Осколки разлетелись по сторонам, а содержимое кувшина растеклось по ковру неопрятной малиновой кляксой.
Брюнетка, сидевшая рядом с виновником катастрофы, лениво повела рукой над полом. Осколки послушно собрались вместе, клякса преобразовалась в струю и совершенно самостоятельно втянулась в кувшин.
— У меня такой неаккуратный старший братец! — насмешливо сказала она. Поставила кувшин на стол и снова уставилась в одну точку.
— Кодекс Хрембера здесь, как я понимаю, не действует? — шепотом спросил я Шурфа.
— А при чем здесь Кодекс Хрембера? Это же не угуландская Очевидная магия, а древнее колдовство драххов, — ответил он. — Но таких умельцев, как эта леди, по пальцам пересчитать можно, ты уж мне поверь!
— Так ты и есть муж Хельны? — наконец спросила старуха.
Голос у нее оказался пронзительным и скрипучим, в полном соответствии с законами жанра.
— Что ж, ничего не скажешь, красавчик! — язвительно добавила она.
— Бабушка, помолчи пока, — тихо сказала ей юная «дама пик».
Старуха недовольно на нее покосилась, но вслух возражать не стала.
— Да, я действительно муж Хельны. Моя фамилия Лонли-Локли. Впрочем, думаю, это ты и без меня знаешь, — церемонно сообщил Шурф, не забыв вежливо опустить голову.
Меня он не представил, но мое имя, кажется, никого не интересовало. Можно было подумать, что я — его менкал или какое-нибудь другое полезное домашнее животное. Впрочем, у меня не было никаких возражений: сейчас я бы с огромным удовольствием превратился в этого самого менкала и отправился бы во двор, щипать травку. Кутыки пока не казались мне существами, в компании которых можно славно провести вечер.
— Что ж, в таком случае позвольте представить вам членов семьи, — дворецкий, надо отдать ему должное, вел себя совершенно невозмутимо.
— Будь столь любезен, — согласился Лонли-Локли.
На мой вкус, эти двое друг друга стоили.
— Господин Маркуло Кутык, старший сын покойного господина Хурумхи, и его жена, госпожа Мичи, — важно произнес дворецкий, указывая на «опереточного злодея» и блондинку. — Госпожа Фуа Кутык, мать покойного господина Хурумхи, — он почтительно поклонился старой ведьме и повернулся к юной ведьмочке. — Госпожа Ули Кутык, сестра господина Маркуло.
Маленький румяный дедок оказался холостым младшим братом эксцентричного покойника. Его звали Тухта — тот самый «дедушка Тухта», который, по свидетельству говорящего пса, жил в отдельном строении, где-то во дворе. Наполовину выбритый орангутанг носил гордое имя Пурех и был младшим сыном почившего господина Хурумхи, а босоногий «поэт» Йохтумапп и парень с соломой в волосах (его звали Арало Кутык) приходились всем собравшимся какими-то неопределенно дальними родственниками — не то кузенами, не то дядьями, не то троюродными племянниками…
— И что нам теперь: собирать пожитки и идти в лес? — мрачно спросил «злодей» Маркуло, после того как все имена, кроме моего, были названы. — Ты приехал, чтобы завладеть своим имуществом, так?
— Идти в лес вам не обязательно, — невозмутимо ответил ему Шурф. — Скажу больше: этот вариант представляется мне не самым приемлемым. Во всяком случае, пока. Я действительно собираюсь официально вступить во владение наследством — из уважения к воле покойного, но это не значит, что я намерен выгонять вас из дома.
— Извини за невежливый вопрос, господин Лонли-Локли, но, если ты действительно не собираешься выгонять нас из дома, зачем в таком случае ты вообще сюда приехал? — поинтересовалась ведьмочка Ули. — От вашего Ехо даже до границы путь неблизкий, а о горных дорогах я уж и не говорю… Хочешь сказать, что ты проделал этот путь только для того, чтобы принять участие в нашем семейном ужине?
— Зачем я сюда приехал — это касается только меня, юная леди, — холодно ответствовал Шурф. — Для начала погощу у вас несколько дней, а там поглядим. Надеюсь, вы не оставите без крова нового хозяина этого дома?
— Положим их спать в башне! — неожиданно обрадовалась старуха, отчаянно подмигивая Маркуло. — Будете спать в башне, гости дорогие? — подозрительно ласково спросила она.
Остальные Кутыки тут же заулыбались и активно закивали. Только маленький старичок выразительно посмотрел на нас. Он так ничего и не сказал, но, судя по выражению его лица, селиться в башне нам не следовало ни в коем случае.
Я не мог понять, с какой стати он за нас волнуется, но встретить хорошего человека всегда приятно. Поэтому я тут же отвел для дедушки Тухты маленький, но уютный уголок в своем сердце.
