— Спасибо за заботу, но повозка без надобности, — невозмутимо отказался Шурф. — Мое имущество и само как-нибудь доберется до амобилера. — Он обернулся в глубь двора и позвал: — Иди сюда, Дримарондо. Как видишь, я держу свое слово!
Пес вихрем вылетел из-за угла. Я не уверен, что его лапы действительно соприкасались с землей. До сих пор он казался мне не просто говорящей собакой, но и очень разумным существом — куда разумнее, чем некоторые двуногие! Но счастье на несколько минут превратило его в обыкновенного лохматого щенка, визжащего и скулящего от восторга, словно он не мог выговорить ни единого слова.
Друппи тоже выглядел довольным. Очевидно, пока мы в поте лица вели свое любительское расследование, эти двое уже успели распланировать свою будущую счастливую собачью жизнь в Ехо на несколько лет вперед: как они будут ходить друг к другу в гости, ежедневно уплетать подкопченные в ароматном дыму окорока и прочие милые глупости.
— Ты хочешь забрать Дримарондо? — глаза Ули стали совершенно круглыми.
— Слово «хочешь» в данном случае не совсем уместно. Но мы с ним заключили своего рода договор, — проворчал Шурф.
Он наградил визжащего Дримарондо таким строгим взглядом, что, будь на месте несчастной собаки я сам, дело вполне могло бы закончиться позорной лужей! Но пес не дрогнул: сейчас ему море было по колено.
— И это все, что ты хочешь забрать? — Теперь Ули никак не могла снова уверовать в наше бескорыстие.
— Знаешь, леди Ули, было бы довольно странно, если бы я стал выволакивать из погреба сундуки с приданым твоей бабушки, — пожал плечами Лонли-Локли. — Ну сама подумай: зачем они мне?
Ули еще долго растерянно смотрела нам вслед. Перед тем как свернуть в густые заросли низкорослых деревьев, густо покрытых мелкими желтыми цветами, я обернулся и помахал ей рукой. Она нерешительно махнула в ответ, развернулась и пошла в дом твердой походкой полководца, которому предстоит еще немало сражений.
— Как ты решился взять собаку? — весело спросил я Шурфа. — До сих пор мне казалось, что твое жилище — не совсем подходящее место для домашних животных.
— До сих пор мне тоже так казалось, — флегматично ответил он. — А вот Хельна очень хотела завести собаку, но была вынуждена смириться с некоторыми неудобствами, связанными с моим присутствием в доме. И когда я встретил Дримарондо, я решил, что это мой единственный шанс доставить ей удовольствие, не причиняя чрезмерного ущерба собственным интересам. В конце концов, с этим псом всегда можно поговорить по душам, причем не только высказать свои претензии, но и выслушать его мнение. К тому же он заблаговременно дал мне честное слово, что никогда не будет заходить в мою комнату.
— Да уж, в Мире не слишком много собак, способных принести такую клятву! — рассмеялся я. — Но когда вы успели договориться?
— Вчера, когда же еще?.. Надо отдать должное этому псу: большую часть нужной мне информации я получил именно от него. Да почти всю, если уж говорить откровенно! Эти разини Кутыки не так уж много знают о том, что творится в их собственном доме… — Он посмотрел на мою изумленную физиономию и добавил: — А чему, собственно, ты так удивляешься? Люди редко обращают внимание на собак. Поэтому Дримарондо присутствовал почти при всех событиях, которые меня интересовали. Он сидел на пороге спальни умирающего Хурумхи, прятался в подвале, где ворожил Маркуло, и, вообще, чего только он ни повидал! Этот пес наблюдателен и любопытен. К тому же в последнее время он был вынужден постоянно шарить по всему дому в поисках пищи…
— Так это Дримарондо тебе всех заложил? — восхитился я. — И небось не просто так, а в обмен на иммиграцию в Соединенное Королевство. Гениально!
— Ты прав. Мы заключили своего рода джентльменский договор. Дримарондо очень умен и осторожен. Пока он полагал, что ему придется и дальше жить в этом доме, он делал вид, что ему не так уж много известно.
— А как же твой строгий взгляд? — с улыбкой спросил я.
— Видишь ли, у этого пса есть один серьезный недостаток: на него почти невозможно искренне рассердиться, — вздохнул сэр Шурф.
Главный герой нашего диалога вынырнул из густых зарослей и тоном опытного дипломата обратился ко мне:
— Макс, твой пес попросил меня узнать, не обидишься ли ты, если мы вас немного обгоним, а потом вернемся?
— Когда это я на него обижался? Только смотрите не заблудитесь в этом лесу: меньше всего на свете мне хочется браться за еще одно расследование… — Я улыбнулся и сказал Шурфу: — Кому действительно крупно повезло, так это Друппи. Теперь у него появился личный переводчик!
К тому месту, где был спрятан наш амобилер, мы добрались задолго до заката. Там нас ожидал очередной сюрприз.
За время нашего отсутствия амобилер Шурфа превратился в огромное птичье гнездо. Несчастная машина была погребена под грудой веток, камней и сухой травы. В гнезде сидела большая птица с орлиным клювом, оперением ультрамаринового цвета и блестящими оранжевыми сердитыми глазами. Вместо того чтобы вежливо поздороваться, крылатая экспроприаторша зашипела на нас, как змея, и угрожающе захлопала крыльями.
— Мамочки! Синяя птица! — воскликнул я, невольно отступая на шаг от гнезда.
Шурф не понял причину моих бурных эмоций: Метерлинка я ему из Щели между Мирами пока не извлекал.
— Это и есть птица сыйсу, Макс, — сказал он. — Ты их никогда прежде не видел? Впрочем, неудивительно: они предпочитают жить в безлюдных местах.
— Это заметно, — кивнул я. — Городская птица никогда не позволила бы себе роскошь свить гнездо в чужом амобилере… Что делать-то будем?
— Ничего, — Шурф пожал плечами. — Если бы у нас был только один амобилер, нам пришлось бы ее прогнать. Но поскольку мы предусмотрительно запаслись еще одним…
— Ты решил подарить этой птице свой амобилер? — удивился я. — Просто так, на добрую память?
— А почему нет? — безмятежно спросил мой друг. — Если ты помнишь, у меня с самого начала было предчувствие, что нам понадобится запасное транспортное средство. И я искренне рад, что причина оказалась настолько безобидной. Могло быть хуже.
Я послушно вытряхнул из пригоршни свой амобилер. Бедняга Дримарондо от неожиданности припал к земле и закрыл морду передними лапами. Друппи смотрел на него снисходительно, как столичный житель на провинциала.
— Не бойся, дружок, — сказал я собаке. — Если уж ты решил перебраться в Ехо, тебе придется привыкнуть к чудесам.
— Ничего страшного, — вежливо откликнулся пес. — Я быстро ко всему привыкаю.
Мы уезжали под торжествующие крики «синей птицы». Кажется, она всерьез решила, что ей удалось нас напугать.
— Послушай, дружище, — спросил я Шурфа незадолго до окончания нашего путешествия, — я вот все думаю: почему ты все-таки вытащил меня в эту поездку? Если у тебя было предчувствие, что без меня в этом деле не обойтись, то оно тебя, наверное, все-таки обмануло. Насколько я могу судить, ты бы отлично справился и без моей помощи. К тому моменту, когда мы с Урмаго вывалились из башни, ты уже знал, где его следует искать, и я ни на минуту не сомневаюсь, что нашел бы… Я, конечно, лучший возница в Соединенном Королевстве, но Джуффин утверждает, что ты вполне мог бы добраться туда Темным Путем — раз, и все! На кой я тебе сдался?
