После этого заявления Джуффин уставился в одну точку и, кажется, задремал. Я недоуменно смотрел на шефа. На моей памяти его слова еще никогда не расходились с делом столь радикально. Джуффин недовольно приоткрыл один глаз.
— Макс, прекрати сверлить меня сумрачным взором! — проворчал он. — Я пока что не такой великий колдун, чтобы лично допрашивать Одинокую Тень. Пусть моя Тень с нею разбирается: им проще найти общий язык… Так что просто не мешай мне спать! Постараешься?
— Постараюсь, — покорно кивнул я.
У меня голова кругом шла от всех этих запредельных событий, никакое умывание не помогло! Может быть, мне действительно следовало воспользоваться легендарной водой из моря Укли, да только где ее взять…
Некоторое время мы с Шурфом сидели тихо, как мышата в норе, чтобы не разбудить Джуффина. Я даже жевать не решался. На фоне этой гробовой тишины невероятный грохот, внезапно раздавшийся из-за двери, ведущей в маленькую заколдованную комнату, где мы время от времени запираем особо опасных пленников, был особенно ужасен. Я вскочил на ноги, дико озираясь по сторонам. Лонли-Локли, впрочем, и ухом не повел, да и Джуффин продолжал мирно клевать носом, из чего я заключил, что все идет по плану.
— Все в порядке, Макс, — флегматично сказал Шурф. — Просто сэр Джуффин начал допрашивать нашего пленника.
— В той комнате? — растерянно уточнил я.
— Ну да, а где же еще… Это помещение достаточно надежно изолировано от остального мира, некоторое время там можно удерживать даже Одинокую Тень. Пока ты отвозил домой Мелифаро, сэр Джуффин запер там эту тварь, чтобы она не мешала ему спокойно выпить кружку камры. Должен заметить, что ты пропустил довольно поучительное зрелище!
— Верю, — вздохнул я, нервно прислушиваясь к грохоту за стеной. — Слушай, а это надолго?
— Посмотрим. — Лонли-Локли невозмутимо пожал плечами. — Ты упускаешь из виду тот факт, что я тоже впервые в жизни присутствую при допросе Одинокой Тени. Никогда прежде не имел с ними дела… Кстати, ты напрасно говоришь шепотом. Сэр Джуффин и не подумает просыпаться, пока не закончит разговор, даже если мы с тобой начнем бить посуду.
— Пожалуй, бить посуду мы все-таки не будем, — нерешительно отказался я. — Не то настроение.
— Как хочешь, — равнодушно отозвался этот потрясающий парень. — Мое дело — информировать тебя, что в данной ситуации это вполне допустимо.
В этот момент началось что-то вроде настоящего землетрясения: пол под нами заходил ходуном, противно задребезжали оконные стекла. Если бы не присутствие Шурфа, я бы наверняка поспешил эвакуироваться, но он только зевнул и небрежным жестом придержал кувшин с камрой, угрожающе запрыгавший на жаровне. Так что я взял себя в руки и постарался сделать вид, что землетрясение для меня — самая обычная вещь. Не думаю, что у меня это получилось, но, во всяком случае, дело обошлось без воплей и акробатических прыжков в окна…
Потом все внезапно прекратилось: и землетрясение, и шум, словно кто-то повернул выключатель и наконец-то отрубил все эти спецэффекты, порядком потрепавшие мне нервы.
— Вот и все! — с облегчением сообщил я потолку.
— Ну что ты, Макс. Теперь-то у них как раз и началась настоящая беседа, — возразил Шурф.
— Да я не о том… Безобразие, по крайней мере, закончилось. Передать тебе не могу, как меня это радует!
— Да уж, ты сидел как на иголках, — согласился Лонли-Локли. — Забавно: иногда твои реакции совершенно непредсказуемы, надо отдать тебе должное!
— А как это, интересно, я должен был сидеть?! Всю жизнь был уверен, что тени — совершенно безобидные, бесплотные существа, просто оптический эффект, а тут такое творится!
— Ну да, конечно… Между прочим, ты уже почти целый год живешь с сердцем этого, как ты выражаешься, «оптического эффекта» в собственной груди, — с убийственной иронией отозвался Шурф. — Ты действительно великий мастер игнорировать очевидные факты, если они тебя по какой-то причине не устраивают!
Я открыл рот, чтобы возмущенно заявить, что человек, всего три года назад вообще не подозревавший даже о существовании какой-нибудь первой ступени Черной магии (которая, между прочим, помогает местным младенцам сохранять свои пеленки сухими в любых обстоятельствах), заслуживает некоторого снисхождения… Но вовремя понял, что лучше промолчать. На кой мне сдалось какое-то там «снисхождение», в самом-то деле!
Мой друг наверняка был в курсе этой короткой внутренней дискуссии: он покосился на меня с заметным выражением одобрения и заботливо подлил мне горячей камры. Наверное, это было что-то вроде медали «за героические умственные усилия».
— Гленке Тавал, вот как оно повернулось, кто бы мог подумать… — неожиданно сказал Джуффин.
Я вздрогнул и обернулся к нему. Шеф уже проснулся и теперь задумчиво разглядывал собственные руки.
— У нас будет много работы, но все это завтра. Время терпит… Я смертельно устал, ребята, — тихо сказал он. — Можешь убирать свои тучи, сэр Шурф. Не думаю, что они нам понадобятся… Макс, если уж ты так сжился с ролью возницы, отвези меня домой. Кимпа на нас обидится, конечно, но у меня нет никаких сил ждать, пока он за мной приедет. Когда ты садишься за рычаг амобилера, поездка проходит быстро и незаметно, как смерть в собственной постели, которая нам с вами, хвала магистрам, не светит…
— Хорошенькие у вас сравнения! — Я чуть не подавился от такого комплимента… и от Джуффинова пророчества заодно.
— Сравнения как сравнения… Если тебе понадобится еще одна бутылка «Древней тьмы», сэр Шурф, ты найдешь ее в нижнем ящике моего стола.
— Не понадобится. Разогнать эти тучи проще простого.
— Тем лучше, нам больше останется… Поехали, Макс, ладно? Я действительно с ног валюсь. Эта тварь меня измочалила, честное слово!
Судя по всему, Джуффин не преувеличивал. Всю дорогу он тихо клевал носом на заднем сиденье моего амобилера — вот уж чего за ним никогда раньше не водилось!
— Возвращайся в Управление, Макс, — сказал он, когда я остановился возле его особняка. — Шурф может спокойно отправляться домой, если захочет. А я думаю, что он захочет… Меламори сменит тебя через пару часов, я с нею уже договорился. Кофа позаботился о том, чтобы наша леди не слишком устала за эти четыре дня, так что пусть теперь поработает, для разнообразия… Потом можешь делать все, что тебе заблагорассудится, в том числе и спать, аж до завтрашнего полудня. В полдень приходи в Дом у Моста. И будь готов ко всему, ладно?
— «Ко всему» — это как? — осведомился я.
— «Ко всему» — значит «ко всему», что тут непонятного?
С ехидством у Джуффина все по-прежнему было в полном порядке, как бы он там ни клевал носом! Несколько секунд шеф с видимым удовольствием созерцал мою встревоженную рожу, потом наконец снизошел до дальнейших объяснений.
— Может быть, я хочу, чтобы ты был готов к дальней дороге, не знаю. Честно говоря, я еще ничего не решил. Завтра поговорим, ладно?
