— Ты удивительно прямодушен. — Заметил он — не то одобрительно, не то насмешливо. — Ты говоришь со мной столь откровенно, что я, пожалуй, рискну ответить тем же…
— А что, хитроумному Одиссею удаются откровенные разговоры? — Усмехнулся я.
— Все люди меняются. — Равнодушно сказал он. — А у меня было очень много времени, чтобы перемениться!
— И что ты собираешься мне поведать? — Настороженно спросил я. Честно говоря, только сейчас, после его рассуждений об откровенности, я вспомнил, что с этим парнем следует быть очень осторожным.
— Не «поведать», скорее уж попросить о помощи. — Вздохнул он. — Видишь ли, мне предстоит повидаться с Локи — с тем парнем, чье место ты почему-то занял, вопреки пророчествам, в свое время до смерти перепугавшим нашего общего одноглазого знакомца… Признаться, я боюсь этой встречи. Я столько столетий ускользал от смерти, но если она споется с этим могущественным божеством…
— Так в чем проблема? — Удивился я. — Не ходи к нему, и все тут! Если я правильно понял, он ведь не гоняется за тобой с обнаженным мечом?
— Пока не гоняется. Но я не могу отменить это свидание. Меня просила Афина. Знаешь, моя благодарность к ней — не то чувство, которое можно погасить доводами разума.
Когда она была по-настоящему сильной, она сделал для меня гораздо больше, чем боги обычно делают для людей… Без нее я был бы просто царем Итаки — одним из многих правителей крошечных государств, о которых забывают дня через три после поминок, а после — бессмысленным мертвецом, одним из многих в твоем войске, оживших на короткое время, чтобы снова угаснуть — теперь уже навсегда…
— Ну да, это как раз понятно. — Нетерпеливо кивнул я. — Но на кой черт она посылает тебя к Локи? Она что, с ума сошла?
— Может и так, может — нет. — Флегматично откликнулся он. — Афина нервничает. Она хочет знать, что он такое… и наверное, она хочет быть уверена, что вы с ним — не одно и то же существо… Одним словом, она посылает меня на разведку, а ее одноглазый приятель любезно одолжил мне свой талисман, способный сковать его волю — увы, совсем ненадолго!
Насколько я понял, в моем распоряжении будет четверть часа, а то и меньше…
— А от меня-то ты чего ждешь? — Нахмурился я. — Мои враги посылают тебя на разведку — ладно, на здоровье! Но я тут при чем?
— Ты же и сам знаешь, что вы не враги. — Мягко сказал Одиссей. — В твоем сердце нет ненависти к ним, да и они не могут заставить себя говорить о тебе с должным отвращением… Судьба поставила вас на противоположные стороны игрового поля и разукрасила в разные цвета, но уже завтра она может перемешать свое варево — и кто знает, как будут переставлены фигуры в вашей бессмысленной, но захватывающей партии!
— Твоими бы устами… — Печально усмехнулся я. — Ты зря стараешься, дружище. Я уже давно понял, что надежда — роскошь, которая мне не по карману! Ладно… Чего ты от меня хочешь?
— Может быть, у тебя найдется хорошее оружие? — Оживился он. — Оружие, без которого ты сможешь обойтись — хотя бы несколько дней. Я непременно верну его тебе… если уцелею, конечно!
— Оружие? — Удивился я. — Оружие-то у меня есть, но у меня сейчас такой неприятный период жизни, когда мне не хочется с ним расставаться.
Впрочем… Эй, Джинн, ты здесь?
— Я здесь, и я слушаю ваш разговор. — Тут же отозвался мой верный опекун.
— Не гневайся, Владыка: твои тайны все равно становятся моими — хотим мы этого, или нет.
Так уж все устроено…
— Да бог с ними, с тайнами! — Отмахнулся я. — Скажи лучше: ты можешь раздобыть копию моего щита? Я с ним не расстанусь — ни за какие коврижки!
Но может быть, где-то во Вселенной обитает его близнец?
— У каждой вещи есть двойник. — Важно кивнул Джинн. — Ты хочешь отдать его своему другу?
— Хочу, наверное. — Удивленно согласился я. — Сам не знаю, почему, но я хочу ему помочь!
— Так уж связаны ваши судьбы. — Безапелляционным тоном заезжего восточного мудреца сообщил Джинн. — Твой гость был прав, когда говорил, что в свое время ваши пути пересекались. Вы действительно встречались однажды, и теперь твое сердце требует отдать дань старой дружбе.
— Когда это мы встречались? — Заинтересовано спросил я. Немного помедлил и добавил:
— И кем я тогда был?
— Ты вспомнишь, Владыка. — Оптимистически пообещал Джинн. — Не сейчас, так позже…
Впрочем, ваша встреча не была таким уж значительным событием в ваших судьбах — так, пустой, но приятный эпизод. Вы даже не сочли нужным сообщить друг другу свои имена…
— Ладно, не хочешь говорить — не надо! — Обиженно буркнул я. — Мог бы позаботиться, чтобы я не умер от любопытства… Так мы можем добыть второй щит Змею для Одиссея?
— Можем. — Лаконично ответил Джинн. — Это не повредит никому из вас — почему бы не доставить тебе удовольствие ощутить себя щедрым дарителем? Ты ведь любишь приносить дары, верно?
— Люблю. — Согласился я.
— Я вспомнил нашу встречу! — Изумленно рассмеялся притихший было Одиссей.
— Твой призрачный помощник прав: это была пустячная, но приятная встреча.
Лет семьсот назад, или даже больше… Я не помню, как назывался город, но силуэт раскидистого сухого дерева, под которым мы сидели, стоит у меня перед глазами. Ты выиграл у меня несколько партий в нарды, а потом вернул деньги, рассмеялся и сказал, что любишь приносить дары… А потом кто-то позвал тебя, и только из уст этого незнакомца я узнал твое имя. Он называл тебя Али…
— Опять мое славное мусульманское прошлое! — Вздохнул я. — Почему-то мне труднее всего поверить именно в эту часть своей туманной биографии!
Точная копия моего щита тем временем легла к ногам Одиссея. Джинн снова превратился в невидимое облачко и умолк.
— Возьми прочный шнурок и привяжи этот щит к своему поясу. — Сказал я Одиссею. — Он сам защитит тебя от любого нападения… надеюсь, что от любого! Тебе и пальцем шевелить не прийдется. Но имей в виду: его можно заворожить. Во всяком случае, как-то раз одной индейской барышне удалось вывести из строя его братца. Поэтому будь начеку!
— Макс, о чем ты разговариваешь с огнем? — Я оглянулся и увидел, что рядом со мной на корточках сидит заспанная Доротея и растерянно оглядывается по сторонам.
— Почему — с огнем? — Удивился я. — Знаешь, кто этот парень? Это…
— Какой «парень»? — Она еще энергичнее завертела головой. — Что, к тебе пришел невидимка?
— По всему выходит, что так. — Озадаченно согласился я и вопросительно уставился на Одиссея.
— Для того, чтобы увидеть меня, тоже требуется «особое зрение». — Он комично развел руками, вид у него при этом был виноватый и гордый одновременно. — Я слишком долго скрывался, знаешь ли… Ты не обидишься, если я попрощаюсь? Мне не хочется смущать твоих людей своим шепотом призрака…
